Преступление в Гранд-опера. Том второй. Шуба из Сибири. Игорь Кабаретье

кабинета Сен-Труа.

      – Отлично! – Сказал про себя Нуантэль, – Сцена, обещает быть забавной и поучительной, и я не пропущу из неё ни слова. Решительно, я сегодня нарвался на золотоносную жилу. Все ко мне прибывает вовремя и, надеюсь, мне с первого же раза повезёт преодолеть стену частной жизни этого столь дорогого во всех смыслах этого слова доктора Сен-Труа.

      И капитан сильнее, насколько это было возможно, съёжился своём углу, чтобы на него было невозможно обратить внимание. Место было превосходно для незаметного наблюдения за происходящим в салоне, к тому же клиент с красным носом, казалось, не замечал никого вокруг него. Он ёрзал от нетерпения на своём стуле, издавая время от времени глухое ворчание, словно русский медведь в берлоге.

      – Бедняга мечтает выпить, – подумал капитан, которому уже попадались на его жизненном пути такого рода специфические пьяницы, – он хочет алкоголя любого вида, но изрядной крепости, и пришел требовать от Сен-Труа что-нибудь для увлажнения своей луженой глотки.

      Толстощёкая клиентка не злоупотребила временем доктора, так как буквально по прошествии четырёх минут он пришел взглянуть на салон, надеясь, без сомнения, никого больше не увидеть, но, когда он открывал дверь своего кабинета его преждевременно улыбающаяся физиономия оказалась нос к носу с краснорожим посетителем, и последующий диалог начался тотчас же на мажорном ладу:

      – Как! Это опять вы! Что вы делаете здесь? Я же вам запретил появляться здесь в часы приёма посетителей.

      – Возможно вы и правы, но я не могу застать вас уже два дня… а у меня больше нет ни одного су в кармане. И тогда, раз у меня больше нет средств к существованию, я сказал себе: «Вперёд, нужны решительные средства! Иди и возьми своё.»

      – А я… я обязан, в свою очередь вам сказать, что мы больше не нуждаемся в ваших услугах. Позавчера, вы получили своё вознаграждение и… оно… было последним.

      – Последнее! Ты закончил, напыщенный дурак! Последнее! Ах, ладно, но мне это кажется странным. В то время, когда я вкалывал по ночам на улицах Парижа, рискуя двадцать раз за ночь получить ответный удар по голове от обихаживаемого мной буржуа, моя просьба имеет для вас настолько мало значения, что вам позволительно дать мне отпуск, крича об этом, словно носильщик на вокзал. Любой лакей имеет право на жалованье в конце недели, я же хочу всего лишь получить свои сто пятьдесят франков в неделю после восьми месяцев работы, и думаю, что это не чересчур много.

      – Вы сошли с ума.

      – Нет… и в доказательство этому я могу вам сказать, что если вы не раскошелитесь… поверьте мне, что мой будущий поход будет не в кабачок-кабуле, а к комиссару квартала, чтобы поделиться с ним обстоятельствами нашего общего маленького дельца. Мне всё равно, пойти к нему в участок одному, или мы совершим поездку втроём… все вместе. Вы, судя по всему, большой шутник, как и ваш друг, генерал из Перу. Я не буду томим