Цветы незабываемые (сборник). Валентина Анисимова-Дорошенко

ребятишки почему здоровыми растут? Печечка в доме есть! Тёпленько им на русской печи, кирпичи всю простуду вытягивают. Никаких пилюль не надо – так приговаривала Ларина мама, когда любовно подбеливала известью закопчённые места.

      Однажды она рассказала:

      – У нас в деревне в конце двадцатых Марфа жила, четвёртым ребёнком беременная ходила. Заболела тифом, а болезнь эта в каждом доме прошлась. Умирали люди… Жар у Марфы такой был, что бредила, металась в беспамятстве. От жара, наверное, роды начались до срока. Девочка родилась крошечная, меньше чем семимесячная! Живая была, хотя даже не пищала. Не до ребёнка всем было! Свекровь Марфина завернула в тряпку и сунула девчонку в валенок, который на русскую печку положила: не убивать же живое создание! Сама умрёт…

      Про ребёнка забыли, спасали Марфу, ведь трое детей сиротами останутся! А на третьи сутки услышали детский писк, который и плачем-то назвать нельзя было. Спохватились, достали валенок! Девочка жадно в грудь материнскую вцепилась – не оторвать! Так целый месяц только грудь и печку знала, пока мамочка её с болезнью боролась. Машенькой назвали, когда поняли, что выжила девочка. Выросла из неё такая статная, красивая невеста, что женихи дрались за неё, пока она за Николая замуж не вышла. Так у неё самая красивая печка в деревне всегда была: Мария разрисовала её, занавеску вышитую повесила. Печка ей жизнь спасла. И не только ей… Памятник золотой должны русские люди печке поставить, цветы туда приносить!

      Лара подошла тогда к родной печке, поцеловала в белёные кирпичи. Старшие сёстры засмеялись:

      – Ну ты и дурочка у нас!

      Только мама погладила по голове свою конопатую младшую дочку:

      – Ларочка! Не обижайся на сестёр, они не со зла.

      Ранним утром мама будила Лару, спавшую на печке, протягивала эмалированную кружку, полную парного молока. Девочка выпивала до донышка тёплое, пахнущее лугом, мятой и мамиными руками молоко и опять засыпала.

      – Вот умница, – приговаривала мама, – будешь здоровой и сильной! Не то что твои старшие сёстры, которые фукают на парное молочко.

      Их дом был бревенчатый снаружи, внутри оштукатуренный, побелённый известью. Этот дом строили своими руками родители.

      На стенах висели портреты в рамах, обрамлённые вышитыми рушниками.

      Ещё Лара помнила, как весной проклёвывались цветы в палисаднике под окнами дома, а потом всё лето цвели высокими охапками. Справа золотые шары, слева белые, розовые, бордовые мальвы.

      Когда окна были распахнуты, Лариса усаживалась на широкий подоконник и разговаривала с цветами, зазывала их в гости. Мама строго-настрого запретила рвать цветы, а девчонке хотелось показать им кружевное и вышитое убранство дома, портреты и фотографии, про которые она любила расспрашивать взрослых, хотя уже давно всё про всех знала.

      Да, Лариса очень любила цветы, но не любила лето! На то были две причины.

      Первая – «жалостливая»: девчонке поручали пасти гусят на зелёном бережку возле речки. Вроде ничего сложного: гусята