Восходящее солнце Астерии. Мондрад. Наталия Михайловна Федюшина

победой. Я не могла понять почему. Словно он предугадывал мысли. Это было неестественно, как для обычного человека. Я начала подозревать, что обычность не совсем подходящее слово для наемников, которые меня украли. Они были странными. Стоило понаблюдать за противниками прежде, чем идти на крайние меры. Так учил меня Рейхтаг. При воспоминании о нем защемило в груди. «Предатель» было идеальным словом для учителя, который бросил и хотел убить, но не стал марать руки. Рейхтаг доверил дело Чаннингу. «Здесь ты просчитался, учитель», ― подумала я, вспоминая последнюю ночь с моим Волком под руинами аббатства. Губы изогнулись в приятной улыбке от воспоминания. Хоть это могло радовать, даже в моменты бессилия на чужом корабле.

      – Правда, красиво? ― неожиданно спросил Хаким, когда вышел на палубу насладиться рассветом. Он поступал так каждый день, но лишь сегодня его глаза наконец наполнились радостью.

      – Если ты ищешь с кем разделить восторг от возвращения домой, то можешь проходить мимо. Здесь место занято самобичеванием и злобным сарказмом.

      Хаким сделал вид, что не услышал слов и, облокотившись на планширь, спросил:

      – Знаешь, Кейт, почему берег называется Золотым?

      Теперь настало мое время игнорировать вопрос, но это не остановило Хакима, и он ответил:

      – Виной всему крыши домов, украшенные самым благородным из металлов, которого в Мондраде не счесть.

      – Но принадлежит он лишь элите, что живет в столице и ни перед кем не отчитывается, ― закончила я за него, не удержавшись от сарказма.

      – Мне очень жаль, Кейт, что в Астерии все именно так, ― ответил Хаким, удивив меня своей проницательностью. ― Как бы там ни было, тебе представилась хорошая возможность посмотреть на другую сторону медали и возможно ты решишь, что за нее стоит бороться.

      Я резко выпрямилась и посмотрела на него, чувствуя явную злость. Этот человек был единственным, кто общался со мной на равных, а не свысока. Он был словно глоток свежего лесного воздуха, который просачивался сквозь толщу соленого ветра над морем. Но чем ближе мы приближались к Мондраду, тем сильнее гнев словно яд просачивался в тело, заставляя ненавидеть свою беспомощность, Хакима и все королевство в целом.

      – Знаешь, а мы могли бы стать друзьями, не будь ты такой занозой в заднице из-за своей любви к королевству! ― крикнула я, сложив на груди руки.

      Хаким лишь усмехнулся и, повернувшись вполоборота, добавил:

      – Могу сказать о тебе то же, Владычица огня. В любом случае нет ничего вечного под палящим солнцем. Возможно, когда-нибудь мы сядем в местном трактире с бутылочкой виски и посмеемся над всем, что случилось с нами ранее.

      – А сейчас вы последуете за мной в экипаж, ― раздался грозный голос Дрого за нашими спинами, ― и будете молчать всю дорогу, а не раздражать своим глупым трепом.

      Шу Ликин всегда следовала за воином словно тень, и когда я повернулась, то не удивилась, увидев ее по правую руку от широкоплечего мужчины. Ее строгий взгляд скрывал в себе