Гридень. Из варяг в греки. Валерий Большаков

бы мы были на войне, я приказал бы тебя расстрелять… из луков. Но пока у нас учения. Поэтому – вон из десятка! Такие бойцы мне на хрен не нужны. Отря-ад! За мной, бегом – марш!

      И мы побежали дальше. Не знаю уж, что там обо мне думали отроки, а сам я вдруг ощутил прилив холодной решимости. Я обязательно сделаю из этих салаг настоящих бойцов! Опыт есть.

      А уж какие мы кроссы бегали!

      Перебежав наплавной мост, моя девятка устремилась в лес, куда ее уводил командир, то есть я. Парнишки они были крепкие, но в кроссе главное не сила, а выносливость. Вот и поглядим, сколько вы вынесете.

      От Городища до Новгорода было километра три. Добежав до Копани, я повернул обратно. Ага, выдохлись мои добры молодцы!

      Распаренные, злые, дыхалка сбита.

      – Не отставать!

      Добежав до городищенских ворот, я походил, отпыхиваясь, и стал поджидать мое растянувшееся войско. Они еле плелись, а если и бежали, то спотыкаясь.

      – Вы куда бегали-то? – поинтересовался Рогволт, появляясь в воротах.

      – К Новгороду, – ответил я. – И обратно.

      – По тебе не скажешь, что ты бегал…

      Я усмехнулся и ответил, когда подошли первые отроки, мокрые и красные:

      – Это не колдовство, Рогволт, а закалка. – Заметив, как переглянулись тяжело дышавшие бойцы, я спросил воеводу: – А где нам расположиться на ночь?

      – Пойдем покажу.

      Воевода провел меня в простенькую избу, примкнувшую к крепостной стене за приземистой конюшней.

      – Место, конечно, не лучшее, – хмыкнул он, – но пока что их место – здесь. А дальше видно будет.

      – Понятно, – сказал я, – разглядывая чистые бревенчатые стены и большую каменную печь в углу. Спят тут на лавках и на полу, но это ничего – сделаем второй ярус. А вот печка…

      Топилась эта каменка по-черному. То есть дым сначала наполнял избу, оставляя повсюду жирную сажу, и лишь потом уходил вон в то отверстие в крыше. Называется – дымогон.

      Видно было, что печка-то сложена, но не протоплена ни разу.

      – Понятно, – повторил я. – Займемся. Кстати, Рогволт, можно тебя спросить?

      – За спрос денег не беру, – ухмыльнулся воевода.

      – Ты отчего стрижен-то?

      – А-а! – скривился Рогволт. – Проиграл князю! Ну, поднимай своих тюленей!

      Я улыбнулся – десяток мой, вернее, девятка, и впрямь напоминали лежбище.

      Отлежавшись, отроки приплелись в избу, и я мигом организовал из них стройбат – одни тащили старые лавки и сломанные столбы, а другие волокли камень-плитнячок.

      Поручив бойцам приделать второй ярус лавок вдоль пары стен, я занялся более квалифицированным трудом – замесил глиняный раствор и стал выкладывать дымовую трубу.

      Выложив с метр, остановил работу – пускай камень усядется, а завтра можно и продолжить.

      Паче чаяния, отроки мои справились с плотницким заданием – укрепили столбики, прибили лавки. Я потрогал – держится.

      – Теперь надо вот сюда и сюда ступеньки присобачить. Ивар, Ратша и ты, Рулав. Займитесь.

      – Есть! – дружно ответила троица и бросилась выполнять приказ.

      – Линду!

      – Я!

      – Ты