Рыцарь. Андрей Владимирович Смирнов

отразилось сильнейшее разочарование.

      – Двое?! Всего двое?

      – Да, господин. Сказали – говорить с вами хотят.

      Родриго вздохнул. Помолчал. Подумал:

      – Беги к Раулю. Откройте нижние ворота…

      Когда Пьер убежал, Родриго пробормотал себе под нос:

      – Посмотрим… Может, – тут в голосе испанца проскользнула слабенькая надежда, – он о месте для сражения приехал уговориться?

      Через минуту во двор въехали те трое, которых я видел со стены. Дон Родриго помахал рукой, привлекая к себе внимание.

      Виконт Рауль де Косэ оказался приземистым, широким в кости мужчиной лет сорока пяти. Одет в кольчугу, а поверх оной – красивый черный жилет со вшитыми в него металлическими кольцами. Кольчужный капюшон закрывал голову Рауля, оставляя открытым только лицо. Из-под капюшона выбилась наружу прядь светлых волос. Шлем и щит приторочены к седлу.

      – Здравствуйте, Рауль! – жизнерадостно приветствовал его испанец. – Как здоровье госпожи Антуанетты? Здоровы ли дети?

      – С ними все в порядке, – буркнул виконт.

      – Вы знаете, что я всегда рад видеть вас, виконт. Однако чему я обязан чести лицезреть вас именно сегодня?

      – Родриго, – оборвал Рауль этот возвышенный тон, – ты слышал про новую папскую буллу?

      Испанец кивнул:

      – Да, о чем-то таком болтали мы тут на днях с одним проезжим…

      – Роберт де Вигуэ тоже про нее слышал.

      – Ну и что?

      – Он осадил Эгиллем.

      – Что – снова?!!

      Рауль кивнул. От избытка чувств Родриго скрипнул зубами и с силой хлопнул кулаком по открытой ладони.

      – Вот подлец! И это после того, как они с Бернардом на Евангелии поклялись друг другу в вечном мире!

      – Какое теперь это имеет значение? – спросил Рауль. – В булле что сказано? «Католики освобождаются от всех обязательств перед аженойцами и прочими еретиками». А то, как Бернард относится к патаренам, всем известно. В его замке они живут как у себя дома.

      – А Роберт что – решил изобразить из себя истинного католика?

      – Похоже, что так.

      – Мерзавец! Да Иуда Искариот больший католик, чем он!.. И это после того, как он дал слово чести!

      – Родриго, я тебе повторяю – в булле черным по белому написано: «освобождаются от всех обязательств». От всех, понимаешь?

      – От слова чести дворянина может освободить только Господь Бог. Ни один человек – ни сеньор, ни священник, ни король – этого сделать не может.

      – Ты это Папе Римскому скажи.

      И Роберту. Эти слова слегка остудили вспыльчивого Родриго и перевели его мысли из сфер рыцарской этики в область сугубо практическую.

      – У Роберта много людей?

      – Тридцать всадников и полторы сотни пехоты – это его собственные. Копий двадцать наемников из Пуатье. И еще не знаю, сколько всякого сброда.

      – Ты что же, собираешься отправиться на помощь Бернарду? – с некоторым недоверием произнес Родриго.

      – Да, мы с ним никогда не ладили, – признался Рауль. – Но я ненавижу наемников. Еще с тех