Неприятнейшая неожиданность. Борис Владимирович Попов

все, как женщины – большой любовью, а на самом деле, скрывая свою извращенность.

      Забава, потягиваясь сильным телом, подошла к окну. Полюбовавшись осенним двором, сказала расслабившемуся мужу:

      – Наверное, тебе уже лечить пора. Прорвалась вон какая-то баба, через двор сюда ломится.

      – Сейчас ее Марфа пугнет, – успокоил я женушку.

      – Да рядом бежит, ластится твоя собачонка к чужой бабище!

      Да, без присмотра ведунского пса Потапа, собака совсем нюх потеряла.

      – А вот девица исчезла! Наверное, по двору подалась, воровать будет!

      – Что-то ничего не могу там вспомнить ценного. Да и малоценного-то один кирпич.

      – Вот за ним эта воровка и заявилась!

      – Зашла бы и спросила. То количество, что она может утащить – три-четыре штуки самое большее, мы бы ей и так отдали, просто в подарок.

      – Да я бы знаешь сколько ухватила!

      – И эту бабешку вместе с лошадью и телегой в придачу. Только баб против тебя в Новгороде нету, да и мужиков негусто, если вообще есть богатыри.

      Супруга поняла, что зарвалась, и мы захохотали в два голоса.

      – А конюшня-то заперта?

      – Конечно, на очень крепкий замок, который ты-то просто бы вырвала вместе с проушинами. Посмеялись еще. – Либо обжигает вместе с ребятами кирпич, либо перепрыгнула через забор и утекла, кто ж ее знает.

      Под эту интересную беседу оделись и уже пили чай на кухне, нажевывая сыр и бутерброды с копченой колбасой. Обоих прошиб неожиданный голод. И, сердцем чую, ночь тоже будет нелегкой… Неожиданно стукнула входная дверь.

      – Наворовалась, видать, уже, – мрачно заметила Забава. Федор удивленно озирался, не понимая, о чем идет речь. Впрочем, девица сходу к нам зашла, и безошибочно выбрала собеседника.

      – Пойдем, Владимир, поговорить надо.

      Предмет беседы, вроде бы, был очевиден. Группа очередниц на лечение уже сидит в сарае, ждет приема. Других не возьмусь врачевать ни за какие коврижки ни сегодня, ни завтра.

      Просьбы, основанные на том, что ей сегодня плохо, как никогда, не приму нипочем – наслушался за жизнь в избытке. Поэтому, чтобы, не тратить времени зря, сразу оповестил любимицу собак:

      – Без очереди никого лечить не буду!

      Прямо, как Шариков в «Собачьем сердце» великого писателя Михаила Булгакова: в очередь суки, в очередь! Девушка тут же уточнила, о чем будет беседа:

      – Я никакой болезнью не мучаюсь, я о нашем походе пришла потолковать.

      Оглядел ее с ног до головы, ожидая какой-нибудь женской хитрости. Действительно, на редкость здоровая девица! И от кого она могла узнать о моем походе черте куда? Знаем только четверо: волхв Добрыня, я, Забава, протоиерей Николай. Весь народ не болтлив, и до женского пола не охоч. Надо бы с этим вопросом разобраться.

      – Ну что ж, пойдем, побеседуем.

      И мы втроем отправились в гостевую комнату. Забава не решилась оставить свою драгоценность на поругание неизвестной подстилке, и вдвоем нас не оставила. Лучше эту сомнительную красотку сразу пришибить