Философия русской культуры. Метафизическая перспектива человека и истории. Ольга Жукова

авторов:

      Апостол. Где зависть и распря, тут и бесчинства, и всякие дурные дела.

      Соломон. Не ужинай с завистливым человеком, не пожелай и еды его.

      Сирах. Как мухи здоровые части тела облетают, а к гнойным местам прилипают, так и завистники.

      Как ржавчина железо, так и зависть душу разъедает.

      Что стонешь, завистник, – о своем ли несчастье или о благе чужом?

      Плутарх. Многие завистники своим друзьям искренне не желают погибели, но, увидев их в благополучии, огорчаются и, когда только можно, хулят и славу их, и удачу[137].

      Древнерусская афористическая традиция на идейно-содержательном уровне выражала нравственную установку самой культуры, осуждавшей грех зависти как опасный и недостойный помысл души и деяние. Дидактические темы, имевшие значение для нравственного самосознания древнерусской культуры, обретают новое звучание в творчестве Симеона Полоцкого, крупнейшего литературного деятеля XVII века. Интерес к этической проблематике был продиктован активной просветительской и преподавательской деятельностью учительствующего монаха, выпускника Киево-Могилянской академии и Виленской иезуитской академии. Религиозно-схоластически окрашенное творчество Симеона Полоцкого стало, тем не менее, значительной вехой в становлении новой, светски ориентированной культуры, которая в полной мере утвердит себя в эпоху Петра I. Среди его обширного наследия есть блестящие образцы жанра бытовой сатиры, к которому и относится «Притча о завистливом». Подобными притчами были наполнены распространенные в России XVII века различные переводные сборники (наиболее популярными из них были «Римские деяния» и «Великое зерцало»). К заболевшему и умершему без исповеди завистнику, всех осуждавшему, явился по смерти некто и, испустив огненный язык до земли, рек: «Аз стражду языка своего ради, имже непрестанно людей осуждал»[138]. Так, в притчевом изложении Симеона Полоцкого, зависть наказана своим же орудием, но теперь имеющим адскую силу в виде огненного языка.

      Близка книжной традиции и афористическая мысль народной культуры. Художественно отточенная и ярко образная русская речь слышится в пословицах и поговорках, собранных В. И. Да лем:

      Где счастье, там и зависть. Зависть прежде нас родилась.

      Берут завидки на чужие пожитки.

      Завистливый своих двух глаз не пожалеет.

      Железо ржа съедает, а завистливый от зависти погибает.

      Охал дядя, на чужие деньги глядя.

      Господи, Господи! Убей того до смерти, кто лучше нашего живет.

      Сосед спать не дает: хорошо живет.

      Не столько смущает свой убыток, сколько чужой прибыток.

      Завидущи глаза не знают стыда[139].

      Эти две традиции – живой русской речи в многообразии жанров устного народного творчества и высокой книжности – органически соединяются и преломляются в творческом наследии А. С. Пушкина. В пушкинских сказках

137

Мудрое слово Древней Руси. С. 321–322.

138

Сатира XI–XVII веков. С. 291.

139

Пословицы русского народа. Т. 3. С. 51–54.