Я сохраню тебя любовью. Валентина Георгиевна Панина

расстраиваться, а то надолго здесь задержишься.

      – Нет, Нюра, мине незя здеся долго разлёживатси, я хочу дома встренуть дочку с внучкой. Как ты давеча сказала её зовуть?

      – Назира.

      – Вот имечко, прости хосподи, хоть ба запомнить, а то позору не оберёсси.

      – Ничего, баб Маня, увидишь свою кровиночку и уже никогда не забудешь её имени. – я посидела ещё некоторое время, успокоила её, чтобы она не волновалась за деда и собралась домой. – Ладно, ты лежи, выздоравливай, а я поеду, дел много, да деду надо обед приготовить, чтобы он без тебя не похудел.

      – Ой, Нюра, кака ты хорОша девка, спасибо тебе.

      В следующую поездку к бабе Мане в больницу, дед Трофим напросился поехать со мной, говоря:

      – Нюра! Возьми меня с собой, я без своей бабки жить не могу, ты жа знашь, как я её, лахудру, люблю. Я хучь одним глазком на неё гляну и мине легше будеть её дожидатьси, када она возвернётси домой.

      – Ладно, дед, поехали.

      Я привезла его к бабе Мане. Он зашёл в палату, увидел её в кровати, подошёл, сел рядом с ней и сказал:

      – Чё, старая, лежишь? И скоко ты собираесси тута валятьси? Я тама один, никакого ухода за мной нет, а ты тута пристроилася и тебе дела нет до меня? – сказал дед, смахнув рукой вдруг набежавшую слезу.

      – Умолкни, старый, за тобой ухаживат Нюра. Ты зачем ко мне приехал? Жаловатьси? Ехай домой и не волнуй меня. Нюр! Ты зачем его привезла?

      – Так дед соскучился по тебе, баб Маня.

      – Ой, я не могу! Соскучилси. Вот пущай      без меня поживёть, тада узнат, почём фунт лиха. Соскучилси он.

      – Старая, не ругайси, мине и так плохо, я жа за тебя волнуюся, хожу один по дому, как привидение, а ты всё ругаесси и ругаесси, а тебе незя, у тебе сердце слабое. Лечись ужо, да давай скоре домой возвертайси.

      – Ладноть, старый, потерпи маненько, скоро уже приеду, врач обещал отпустить через неделю.

      – О-ё-ё-ё-й! Старая! Как через неделю? Это жа так долго, попроси его, пущай побыстре отпустить тебя домой.

      – Ладноть. Попрошу. Всё, ехайте. Нюр, увози деда, сил моих не хватат мотреть на его страдания.

      Прошло две недели. Баба Маня выписалась из больницы, я её привезла домой. Дед выскочил её встречать к калитке. Не успела баба Маня выйти из машины, как мы увидели деда Саню, который на всех парах семенил к их дому. Баба Маня остановилась, поджидая его. Дед Саня подбежал и, запыхавшись, спросил:

      – Манечка! Ты как? Выздоровела?

      – Саня! Тебе чё за дело? Да, выздоровела.

      – Так я испереживалси тута без тебя.

      – Саня, сейчас Трохвим схватить свою оглоблю и будете опять бегать по улице дружка за дружкой, как дети.

      – Мань, да твой Трохвим меня ишшо ни разу не догнал, слабак!

      – Знашь чё, Саня, иди отседова, чёбы тебя мои глаза не видели, не догнал значитца – не хотел!

      Дед Трофим стоял у калитки и на удивление спокойно реагировал на слова Санька, а, когда услышал, что его ненаглядная «старая» встала на его защиту и прогнала его недруга, он приободрился и молодцом выскочил