Тайна гадкого утёнка. Константин Костенко

в такую погоду и надо покушать чего-нибудь свеженького и горячего. Галина, сообрази порцию рагу из стрекозьих лапок. Быстренько, в темпе, пожалуйста!

      – Но я не смогу заплатить вам за ужин, ― с унылым видом вставила ехидна.

      – Как? ― растерялся Шпац. ― Вы что же, совсем без денег? Зачем же тогда пришли?

      – Действительно, ― согласилась ехидна, ― денег у меня не так много. Женщина я небогатая, обыкновенная повивальная бабка. Когда-то ― до тех пор, пока не была отправлена на пенсию ― работала в престижном заведении города. Центральный общественный инкубаторий в Фаунграде. Слыхали?

      – Кто же из птиц не слышал об инкубатории, ― выглядывая из-за печи, отозвалась хозяйка.

      – Ну, и кем же вы там работали, позвольте узнать? ― поинтересовался воробей.

      – Сестра-акушерка. Меня уважали, был приличный денежный оклад… А теперь, как видите, хожу по деревням и помогаю тамошним жительницам благополучно разродиться. Апчхи! Хотя, знаете… Съесть ничего не съем, но чего-нибудь согревающего, пожалуй, бы выпила.

      Достав из-под салопа небольшой узелок и выложив из него на стол несколько медяков, ехидна пересчитала имеющиеся у неё средства. Скосив глаз, воробей тоже их сосчитал и тут же отдал распоряжение стоявшей в ожидании супруге.

      – Чаю, быстро, – сказал он. ― И капни туда чего-нибудь покрепче, для лечебного эффекта. ― Проследив за тем, как жена кинулась всё исполнять, воробей вновь обратился к постоялице. ― Можете переместиться к огню. Там лавка. Усаживайтесь.

      – Спасибо, ― ответила ехидна и грузно, вразвалку, не забыв прихватить саквояж, перешла ближе к теплу.

      Внутри печки, в которую воробьиха подбросила нарубленных поленьев, затрещал огонь. Запахло дымком; сделалось уютнее.

      – Пойти приготовить вам комнату? Какую? С видом на юг или на восток? ― поинтересовался Шпац.

      – Какой уж там вид. Темно ведь, ― растягивая рот в улыбке, отчего вздернулся нос, отозвалась ехидна.

      – Вы правы. Но всё же?

      – Если вы не против, я бы устроилась прямо здесь, на лавке.

      – Извините, ― обиженно заявил Шпац, ― но у меня здесь не какая-то забегаловка, по лавкам никто не ночует. Или вы снимаете комнату, или я попрошу вас вернуться туда, где вы только что были. Извините, но такие правила, ничего не могу поделать.

      – Сколько же у вас стоит комната?

      – А сколько у вас есть? ― спросил воробей и, не дожидаясь ответа, предложил: ― Знаете, дайте мне три ваших монетки, и мы с вами будем замечательно квиты.

      Расставшись с деньгами, носатая повитуха горестно вздохнула и тут же, поперхнувшись, вновь зашлась кашлем.

      – Видите! ― в праведном негодовании вскричал воробей. ― Вам нужная чистая сухая постель. Я забочусь о вас, а вы, понимаете, устраиваете мне какие-то непонятные пререкания. Подождите, я мигом.

      С этими словами, быстро семеня тонкими сухими ножками, Зиновий кинулся по лестнице на верхний этаж.

      – Чай,