Форрест Гамп. Уинстон Грум

В прочем, налетов больше не последовало, да и вторжения узкоглазых, в которых нужно стрелять, не случилось. Сдаеца мне, не такие они дураки, чтоб гальюн атаковать. На протяжении трех или даже четырех суток нас обстреливали по ночам, но в то утро, когда обстрел прекратился, к нашему ротному подполз комбат, майор Боллз, и сказал, что нам нужно двигаца к северу, в джунгли, на выручку Третьей роте, попавшей в окружение.

      Прошло совсем не много времени, и летенант Хупер приказал нам «седлать коней», тогда все принялись набивать карманы жестянками с сухпайком и гранатами. Тут у нас возникла своего рода дилема: с одной стороны, гранатой утолить голод затруднительно, а с другой, она тоже лишней не бывает. Вобщем, загнали нас в вертушки, и мы полетели.

      То, что Третья рота оказалась в полной заднице, мы поняли уже на подлете. Из джунглей поднимались дым и гарь, с верху нам были видны образовавшие проплешины, земля сотрясалась от взрывов. Не успели мы высадица, как по нам открыли огонь. Один вертолет подбили еще в воздухе, и это была полная жесть: ребята сгорали заживо, а мы ничем не могли помочь.

      Меня назначили таскать боеприпасы для пулемета – сказали, что моя комплекция для этого хорошо подходит. Перед загрузкой в вертушки отдельные личности стали просить меня взять к себе их гранаты, чтоб они захватили побольше сухпайков, и я согласился. От меня кусок не отвалица. А сержант Кранц в добавок нагрузил меня здоровенной канистрой воды, которая тянула на двацать кило. И еще перед самой отправкой наш Дэниелс, которому доверили станину для пулемета, обдристался и не смог вылететь вместе со всеми, так что пришлось мне и станину тащить. Если прикинуть общий вес, это было все равно что волохать на себе бугая из числа небраскинских кукурузников. С той только разницей, что тут мы в игры не играли.

      Когда уже сморкалось, мы получили приказ выдвинуца в гористый район и помочь Третьей роте, которая толи взяла в кольцо противника, толи сама попала в окружение – смотря чему верить: дяде Сэму или личным наблюдениям.

      Вобщем, когда мы высадились, кругом падали снаряды, а вокруг лежало с десяток тяжело раненых, которые со всех сторон стонали и рыдали, заглушая все остальные звуки. Что до меня, я сгибался под тяжестью боеприпасов, канистры, станины и собственной приблуды – бросить-то ничего нельзя. Проползая с грузом мимо щелевого убежища, я услышал, как сидевший там парень говорит своему товарищу: «Глянь, какая образина: вылитое чудовище Франкенштейна!» – и уже хотел ответить, что, дескать, нашел ты время и место шутки шутить, но… чтоб мне сдохнуть! Второй, молчавший солдат выскочил из укрытия и зовет:

      – Форрест! Форрест Гамп!

      И кого я вижу?! Это же Бубба!

      Выходит, для футбола нога Буббы оказалась не годна, а для службы в армии за полмира от дома сгодилась. Вобщем, доволок я свой груз до места, а потом Бубба подполз ко мне, и в минуты затишья (наступавшего при каждом приближении наших самолетов) мы с Буббой наконец-то поделились новостями.

      Он расказал, что Дженни Каррен