Веселая поганка. Людмила Милевская

наконец нашла слова Тамарка. – Ты же недавно звонила мне, кричала что гибнешь, что не можешь выйти из какой-то квартиры. А-ааа! – вдруг вспомнила она. – Ты же про гомиков каких-то кричала! Он что, гомик?

      – Боже упаси! – отшатнулась я. – Хотя…

      В голове мелькнула картина прошедшей ночи: я в его объятиях, и его полное равнодушие ко мне…

      Но не рассказывать же об этом Тамарке? Зачем доставлять ей лишнюю радость? К тому же нельзя так сразу осуждать мужчину за благородство и прекрасное воспитание. Мой американец не из тех, которые к незнакомым женщинам пристают… поспешно. Времена же опасные какие. Век не тот, и в мире свирепствует СПИД.

      – Что – хотя? – насторожилась Тамарка. – Почему ты сказала «хотя»?

      – Просто уверена, что он шпион. Агент ЦРУ, – желая ее шокировать, выпалила я.

      – Ах, вот что, – облегченно вздохнула она. – И почему ты так думаешь?

      – Боже, какая ты любопытная. Лучше пораскинь умом как мне помочь, – посоветовала я.

      – А что с тобой? – безразлично поинтересовалась Тамарка.

      – Умудрилась вляпаться в некрасивую историю. Кстати, твой Гургенов мог бы здесь пригодиться. Я слышала, что он в большом авторитете. Баба Рая про таких говорит: «Тот еще мафиоза.»

      Тамарка сразу на дыбы:

      – Только не вздумай, Мама, вмешивать господина Гергенова в свои дела. Он никакой не мафиоза, а напротив: очень солидный человек.

      – Хоть буду знать, кто расположился напротив мафиоз, – без внутреннего удовлетворения отметила я и тут же психанула: – Черт, что ж мне пропадать теперь?

      – Почему – пропадать? Женьке своему расскажи. Слава богу, муж твой работает в такой фирме, что хоть «братва», хоть гомики – все ему не проблема. Я сама неоднократно к нему за помощью обращалась.

      – Женька в командировке, – неохотно сообщила я. – И вообще, здесь очень темное дело. Эх, жаль, Тома, ты не хочешь, чтобы я с Гургеновым поговорила. В прошлый раз мы с ним подружились.

      – И он так поспешно отсюда ушел, что проект мой повис в воздухе. Нет, Мама, к Гургенову я тебя не допущу. О каком проекте после этого сможет идти речь? И что он обо мне подумает, пообщавшись с тобой?

      – Подумает, что ты умная, образованная женщина, не чуждая юмора, как и я. Здесь он ошибется, конечно, но я тебя закладывать не стану.

      Тамарка потемнела лицом, а я, выражая восторг и упоение, закатила глаза и с чувством воскликнула:

      – В прошлый раз мы так мило с ним побеседовали, пока ты разбиралась со своими факсограммами. Этот Гургенов! Он был полон интереса, я изложила ему ряд взглядов на жизнь.

      – Ряд взглядов? – побледнела Тамарка.

      – Да, много, много взглядов, и все мои. Я ему изложила, он остался доволен. Думаю, он не откажет мне, если обращусь к нему с просьбой. Дело мое дрянь! Уверена, ситуация обратится позволяет, тем более, что Женьки нет. Пока он вернется, меня уж и скинут: или с крыши или с моста.

      Тамарка решительно запротестовала:

      – Нет, Мама, нет! Не вздумай обращаться к Гургенову,