Деррида. Бенуа Петерс

надеялся на настоящий философский диалог вроде того, что он начал вести с Рудольфом Бёмом, но не смог продолжить с кем-либо из своего окружения. «Моя дипломная работа была бы интересной в других условиях и для других читателей», – признается Жаки Мишелю Монори. Похоже, ни Альтюссер, ни Фуко не вызвались ее прочитать. Только Жан Ипполит сделает это через год и скажет, что Деррида должен задуматься о ее публикации. Но Жаки, в это время полностью поглощенный подготовкой к агрегации, не прислушается к этой идее.

      «Проблема генезиса в философии Гуссерля» – это, конечно, не просто дипломная работа. В ней уже заметен ряд фундаментальных составляющих его творчества, а когда текст через 37 лет будет наконец опубликован, Деррида сам будет смущен тем, что «узнает в нем, не узнавая… манеру говорить, быть может, почти не поменявшуюся, старую и почти фатальную постановку голоса, скорее тона». Еще больше он будет смущен тем, что найдет в ней своего рода закон, постоянство которого покажется ему «тем более удивительным, что с тех пор он, в том числе в своей буквальной формулировке, будет все время управлять» тем, что пишет. Уже с этого момента вопрос для него состоит в «изначальном усложнении начала, в исходном заражении простого»[151]. Открыв этот текст, Жан-Люк Нанси, в свою очередь, напишет Деррида: «В этой книге ужасно то, что в ней нельзя найти молодого Деррида, которого можно было бы поймать с его юношеским поличным. Генезис Деррида – можно, но не молодого Деррида. Он уже весь здесь, во всеоружии и в шлеме, как Афина. Однако то, чего ему не хватает, можно заметить, это как раз определенная молодость, молодость игры»[152].

      Прекрасные отношения с Люсьеном Бьянко не мешают Деррида с ностальгией вспоминать о дружбе с Мишелем Монори. «Холодное возбуждение» Школы приводит его в оцепенение, и он тоскует «по тому долгому молчаливому одиночеству на улице Лагранж, во время которого и выходя из которого действительно являешься самим собой»[153]. Мишель, который прошлым летом получил CAPES[154] по литературе, стажируется в двух лицеях в Нанси. Встречаться из-за этого еще сложнее, и обычно встречи слишком коротки, чтобы не разочаровывать. Жаки начинает опасаться, что он замыкается в себе, становится черствым и эгоистичным. В апреле 1954 года, снова ощущая приступ меланхолии, он умоляет своего друга остаться в Париже по крайней мере на выходные:

      Постарайся свидеться со мной до этих каникул, теперь, когда у меня больше нет друзей, кроме тебя; никого, совсем никого. Здесь люди обращаются к призраку, даже если свидетельствуют ему о дружбе. Быстро становишься тенью в собственных глазах, когда это так… Жду тебя, как всегда.

      У меня грустная жизнь, давящая и тревожная… Не знаю, в чем причина, но моя грусть сама меняется: она становится постоянной, сухой или кислой. Я думаю, что раньше она питалась другой радостью или другой надеждой, более истинной, чем она сама[155].

      Мишель, тоже испытывающий ностальгию, жалеет о

151

Avertissement // Derrida J. Le problème de la genèse dans la philosophie de Husserl. P. V–VII.

152

Письмо Жана-Люка Нанси Деррида, 10 октября 1990 г.

153

Письмо Деррида Мишелю Монори, без даты (1954 г.).

154

CAPES (certificat d’aptitude pédagogique à l’enseignement secondaire) – свидетельство о специальной профессиональной подготовке работников системы среднего образования. – Примеч. пер.

155

Письмо Деррида Мишелю Монори, без даты (апрель 1954 г.).