Белый слонёнок с поднятым хоботом. Владислав Кетат

вдруг ему на глаза попалась лежавшая отдельно от альбома фотография. Это было групповое фото семейства Сувориных-Силаевых. Алексей взял карточку в руки и внимательно всмотрелся в изображенных.

      В центре за резным столиком с ножками в виде пузатых ангелочков, сидел хвалынский купец второй гильдии Лазарь Федорович Суворин – глава семьи. Не старик ещё, но уже в летах, по виду завзятый «Тит Титыч»: лицо, что блин на масленицу, взгляд с прищуром, борода веником. Справа от него – супруга, Иустина Афанасьевна, невысокая женщина со спокойным лицом, одетая в строгий тёмный платок «под булавочку», закрывающий плечи и часть спины. Вокруг родителей – дети с семьями: по правую руку – сыновья Григорий и Фёдор, их жёны и дети, а по левую – дочь Александра Лазаревна с мужем Георгием Андреевичем. Рядом с ними, опираясь на колени Александры Лазаревны, стояла девочка лет четырёх-пяти с по-детски открытым, немного полноватым лицом. Рядом На этого персонажа Алексей не мог смотреть без грустной улыбки – этой девочкой была его прабабушка – Антонина Георгиевна.

      – Ну, здравствуй, бабуля, – ласково сказал Алексей, – давно не виделись…

      Алексей поднёс фото поближе к своим близоруким глазам и испытал сначала ощутимый толчок в грудной клетке, а затем странный зуд приблизительно в том месте, где сходятся рёбра. По своему опыту Алексей знал, что подобный комплекс ощущений обычно предшествует близкой разгадке чего-то невероятно сложного или интересного, чего, может быть, не знает вообще никто, а если и знает, то никогда не расскажет (хотя, могло это быть также и следствием обильных возлияний).

      Словно укушенный в седалище неизвестным науке насекомым, Алексей вскочил и с порхающей в дрожащих его руках фотографией прискакал к своему рабочему столу. Настолько аккуратно, насколько смог, он положил фото под «третью руки» и, вытаращив глаза, навис над стеклом. Несколько секунд он не мог навестись, куда надо, пока наконец ему не стала видна многократно увеличенная фигура девочки, в руках у которой была какая-то игрушка. Вот в неё-то теперь и всматривался своими близорукими и вдобавок пьяными глазами Алексей. Ему сильно мешали трясущиеся от волнения ноги и, чтобы унять дрожь, пришлось допить оставшийся в стакане коньяк.

      Разумеется, Алексей обращал внимание на эту игрушку и раньше, но он всегда думал, что это какой-нибудь ослик или лошадка. Передняя её часть была закрыта рукой сидящей рядом Викторы Лазаревны, так что сказать точно, кто или что находилось в руках у прабабушки, глядя невооружённым глазом, было очень сложно. Теперь же Алексей, словно заворожённый, смотрел на фотографию через лупу, позволяющую разглядеть всё до зерна. Буквально через пару минут сомнений практически не осталось – такой задницы, брюха и ног не могло быть ни у осла, ни у лошади, кроме того, совпадали цвет и размер. Алексей запустил обе руки в волосы и, что есть силы, потянул вверх. Это помогло, правда, совсем ненадолго отрезветь. Алексей воспользовался передышкой – напряг зрение до болевого порога