Стальной подснежник. Дана Арнаутова

– это нормально, по-твоему?

      Ло широким взмахом руки обвела вешалки с платьями и короба с прочим приданым, занимающие большую часть комнаты. Маркус невозмутимо пожал плечами.

      – Свадьба – это вообще ненормально, – изрек он, но шутливый тон не вязался с тревогой в глазах. – Ло, ты так ничего и не вспомнила?

      – Ох, не начинай снова. Хватило мне королевского дознавателя.

      Ло поморщилась, взяла со стола ромашковый отвар и одним махом выпила, остро осознавая бесполезность этого действия: такие безобидные травки ей давно уже не помогали успокоиться. Еще и остыло…

      – Нет, я ничего не вспомнила, – проговорила она, сплетая пальцы на колене. – Я бы даже эти барготовы кошмары потерпела, если бы в них снилось что-то дельное, а то ведь сплошная бессвязная дрянь.

      – Какая дрянь?

      Ло мученически возвела очи к уже знакомой наизусть росписи на потолке.

      – Бессвязная, говорю же. То последний штурм Гвоздя, то я тону в Рудене, то вообще просто темнота и звезды разноцветные. Большие такие звезды, яркие…

      – Звезды… И это все?

      Кого-то другого она бы давно послала на аудиенцию к Барготу и его матушке, но Маркус имел право спрашивать. Потому что это он, не дождавшись возвращения боевых магов, рванул вопреки всем приказам в портал и вытащил полумертвую Ло. К башне Гвоздя уже подступала вода, ледяная злая вода Рудена…

      – Все, – буркнула Ло. – Маркус, ну не помню я. Силой своей… то есть чем угодно клянусь, – болезненно скривившись, поправилась она. – Вспышку помню, когда нас накрыло. Арчибальд закричал, тонко так, истошно… Я первой сознание потеряла, а они…

      Ло содрогнулась, но упрямо продолжила, уставившись на колено:

      – Они горели изнутри, выгорали дотла, понимаешь? Если бы… если бы я не слила резерв накануне…

      – Ты ни в чем не виновата, – тихо и очень убежденно сказал Маркус. – Ло, ты не виновата, что осталась жива. Никто не мог знать, что вольфгардцы применят такое. Они же никогда не использовали боевую магию. Ведьмачью, да, но не наши боевые арканы.

      – Ждали момента, значит, – невесело усмехнулась Ло. – Все эти разговоры о воинской чести, о клановой доблести… Они выждали момент – и ударили. А я нарушила устав – потому и спаслась. Случайно…

      – Ты нарушила устав, чтобы спасти человека, – напомнил Маркус. – Ло, милая, мы стольких убили на этой войне. Ты имела право спасти хотя бы одного. Ты никого не предала тем, что выжила.

      – Я нарушила Устав, – упрямо повторила Ло. – Мы должны были держать резерв на максимуме – во избежание непредвиденных случайностей. Чтобы защитить взрыватель и активировать его в нужный момент. А я слила большую часть резерва на спасение этого мальчишки. Маркус, я ведь даже не видела его потом. Я даже не знаю, наш он был или вольфгардец, понимаешь? Он так обгорел… Форма почернела и впеклась в тело… Пресветлый, он обгорел совсем, как Этьен, только Этьен – сразу, мгновенно, а этот был жив и кричал, пока еще кричать мог…

      Она