Подари мне пламя. Белая ворона. Дана Арнаутова

признаков издевки в тоне. Маред честно подумала, уже привычно начала краснеть, но все же выдавила:

      – Мало… уступок с моей стороны?

      – Видите? – кивнул лэрд. – Вы и сами все прекрасно понимаете. Контракт составляется, чтобы удовлетворить обе стороны. И если одна изначально думает только о себе, это плохая работа стряпчего. Некачественная.

      – А почему я должна заботиться о ваших интересах? – возмутилась Маред. – Вы и сами это можете!

      – Могу, – со смешком согласился лэрд. – И еще как. Уверены, что хотите этого?

      Маред молча помотала головой, опустив глаза в пустую тарелку.

      – Давайте посмотрим еще раз, – сжалился через полминуты молчания Корсар. – Дело не в моем удовольствии, а в том, что вы не можете поставить себя на место партнера. Точнее, не хотите. Попробуйте сыграть на моей стороне, Маред. Найдите такой вариант, который устроит меня и не станет воплощением ваших кошмаров наяву.

      Маред послушно потянула к себе листы и не сразу поняла, что Монтроз встает и обходит столик, садясь рядом. В кофейне было почти пусто, лишь официант за стойкой занимался своими делами. И лэрд вел себя прилично, слегка облокотившись на столик и совершенно не пытаясь прижаться к Маред или коснуться ее. Только Маред все равно ощутила, как по спине бегут мурашки. Нет, целые жуки: крупные, тяжелые, с холодными толстыми лапками… Она попыталась отодвинуться, но справа, как назло, торчала кадка с чахлой пальмой, не давая сдвинуть стул. Монтроз покосился на нее, то ли насмешливо, то ли раздраженно дернул уголком рта и немного отодвинулся сам – даже дышать стало легче.

      – Смотрите, – показал он тонким жалом ручки на место, которое Маред, сомневаясь, перечитывала раз десять. – Это мы уже пробовали.

      Пункт касался использования «игрушек». У Маред кровь бросилась в щеки, уши, шею. Пробовали, да… Дыхание перехватило, в горле встал ком. Неужели будет насмехаться?!

      – Формулировка, – бесстрастно подсказал Монтроз. – Добавьте возможность наложить вето и свяжите обязательность добровольного согласия с возможностью выбора.

      – Это как? – беспомощно спросила Маред.

      – Вариативно, – терпеливо повторил лэрд. – Маред, вы же понимаете, что ничего страшного в этом нет. И уж из пяти-шести вариантов обычно выбрать можно.

      – Я… – услышала она себя как со стороны, – не могу. Не могу и не хочу. Я, наверное, сделала глупость с этим контрактом… Простите…

      Он сидела, опустив голову, чувствуя, как позорные слезы капают на накрахмаленную скатерть, белые в розанах тарелки, скомканную салфетку, розовым пятном расплывающуюся перед глазами. И слушала сквозь шум в ушах негромкий ясный голос.

      – Маред, вы просто устали. Я понимаю… Контракт – это ваш выбор, вы можете и вовсе от него отказаться. Давайте подумаем об этом позже. Маред, девочка…

      В этот раз так злившее ее словечко «девочка» почему-то не раздражало. А может, просто не было сил на злость. Она послушно поднялась и вышла за расплатившимся