Собрание повестей и рассказов в одном томе. Иван Тургенев

без задков. Он пил чай, смеялся, рассматривал свои ногти, курил, подкладывал себе подушки под бок и вообще чувствовал себя в отличном расположении духа. Позавтракавши плотно и с видимым удовольствием, Аркадий Павлыч налил себе рюмку красного вина, поднес ее к губам и вдруг нахмурился.

      – Отчего вино не нагрето? – спросил он довольно резким голосом одного из камердинеров.

      Камердинер смешался, остановился как вкопанный и побледнел.

      – Ведь я тебя спрашиваю, любезный мой? – спокойно продолжал Аркадий Павлыч, не спуская с него глаз.

      Несчастный камердинер помялся на месте, покрутил салфеткой и не сказал ни слова. Аркадий Павлыч потупил голову и задумчиво посмотрел на него исподлобья.

      – Pardon, mon cher, – промолвил он с приятной улыбкой, дружески коснувшись рукой до моего колена, и снова уставился на камердинера. – Ну, ступай, – прибавил он после небольшого молчания, поднял брови и позвонил.

      Вошел человек, толстый, смуглый, черноволосый, с низким лбом и совершенно заплывшими глазами.

      – Насчет Федора… распорядиться, – проговорил Аркадий Павлыч вполголоса и с совершенным самообладанием.

      – Слушаю-с, – отвечал толстый и вышел.

      – Voilà, mon cher, les désagréments de la chàmpagne[27], – весело заметил Аркадий Павлыч. – Да куда же вы? Останьтесь, посидите еще немного.

      – Нет, – отвечал я, – мне пора.

      – Всё на охоту! Ох, уж эти мне охотники! Да вы куда теперь едете?

      – За сорок верст отсюда, в Рябово.

      – В Рябово? Ах, боже мой, да в таком случае я с вами поеду. Рябово всего в пяти верстах от моей Шипиловки, а я таки давно в Шипиловке не бывал: все времени улучить не мог. Вот как кстати пришлось: вы сегодня в Рябове поохотитесь, а вечером ко мне. Се sera charmant[28]. Мы вместе поужинаем, – мы возьмем с собою повара, – вы у меня переночуете. Прекрасно! прекрасно! – прибавил он, не дождавшись моего ответа. – C’est arrangé…[29] Эй, кто там? Коляску нам велите заложить, да поскорей. Вы в Шипиловке не бывали? Я бы посовестился предложить вам провести ночь в избе моего бурмистра, да вы, я знаю, неприхотливы и в Рябове в сенном бы сарае ночевали… Едем, едем!

      И Аркадий Павлыч запел какой-то французский романс.

      – Ведь вы, может быть, не знаете, – продолжал он, покачиваясь на обеих ногах, – у меня там мужики на оброке. Конституция – что будешь делать? Однако оброк мне платят исправно. Я бы их, признаться, давно на барщину ссадил, да земли мало! Я и так удивляюсь, как они концы с концами сводят. Впрочем, c’est leur affairе[30]. Бурмистр у меня там молодец, une forte tête[31], государственный человек! Вы увидите… Как, право, это хорошо пришлось!

      Делать было нечего. Вместо девяти часов утра мы выехали в два. Охотники поймут мое нетерпенье. Аркадий Павлыч любил, как он выражался, при случае побаловать себя и забрал с собою такую бездну белья, припасов, платья, духов, подушек и разных несессеров, что иному бережливому и владеющему собою немцу хватило

27

Вот, дорогой мой, неприятности деревенской жизни (фр.).

28

Это будет прелестно (фр.).

29

Все устроено… (фр.)

30

Это их дело (фр.).

31

Умная голова (фр.).