Я однажды приду… Часть II. Екатерина Дей

дела, всё теперь обо мне Олаф понял?

      Глеб рассмеялся и сделал такие глаза, что я тоже засмеялась. Приятно поразить такого, даже пока не знаю какого.

      – Вы давно с ним знакомы?

      – Лет сто. Он мне очень помог, я тогда по миру бегал, однажды к нему попал. Он отказался от живой крови раньше меня.

      – А как это, тогда же не было институтов крови?

      – Животные, верные слуги, он научился останавливаться, и они сами отдавали ему кровь. Никто не предал.

      – А жена, ты её знал?

      Глеб помрачнел, взял меня за руку, и молчал так долго, что я поняла, что говорить о ней он не хочет.

      – Знал.

      Не хочет говорить и не надо, какое мне дело до чужой жены. Но потом какая-то мысль заставила его говорить:

      – Она его не любила. Признавала его силу, богатство, но не любила.

      Значит, поэтому и ушла. Сама захотела быть сильной, как Анна. Олаф нашёл её и полюбил, а она только приняла его любовь.

      – Хочешь посмотреть подарок Олафа?

      – Хочу, а когда мы сможем туда поехать?

      – Разберусь с кланами, и поедем, скоро. Олаф тебя ждёт, я зайду за тобой через пару минут.

      Пока я принимала душ и одевалась, всё время думала о трагедии Олафа. Это трагедия, настоящая. Таким как Олаф и Глеб очень важно осознавать, что их любит именно человек. Судя по отношению Глеба к Анне, она сразу перестала для него существовать как женщина, как только стала одной из них. Для Олафа тоже – она ушла всего скорее потому, что он не захотел с ней быть. А может быть, действительно сама ушла, захотела быть свободной и сильной. Глеб прав, не любила.

      Глеб появился с букетом необычных цветов. Они были на коротком стебле, но яркие, многоцветные, даже лепестки на одном цветке были разного цвета. А пахли! Аромат был несколько тяжеловатым, но необычным: немного апельсина, корицы, и ещё масса других незнакомых ароматов, соединённых воедино.

      – И эта красота растёт в нашем саду?

      – Нет, это Олаф привёз, но раскрылись они только утром, и он попросил меня вручить их тебе, как ты проснёшься.

      – А почему сам не стал дарить?

      Глеб косо на меня посмотрел, но потом улыбнулся, подошёл ко мне и обнял:

      – В переводе с норвежского языка название этого цветка – поцелуй. Он сказал, что эти цветы дарит только муж, он их привез для меня.

      Поцелуй. Действительно аромат поцелуя, страстного, нежного, робкого, властного, и ещё много какого. У нас получилось, поцелуй был достоин подарка Олафа. Глеб тихо рассмеялся.

      – Кто отчитается перед Олафом?

      – Придётся мне, ты же мне их подарил.

      Ребра зажили, но на второй поцелуй Глеб не решился. Подождём.

      Олаф сидел в столовой и что-то весело обсуждал с Олегом, они смеялись, и я поразилась, как Олег изменился за эту ночь. Передо мной был тот самый Олег, спокойный, умный и добрый. Жёсткость лица ушла, глаза светились.

      – Доброе утро.

      – Катя, доброе утро, прекрасно выглядишь.

      – Доброе утро, Катя.

      Они