За городом. Вокруг красной лампы (сборник). Артур Конан Дойл

опытов, – сказал ее отец сухим тоном.

      – Но вот посмотрите, папа! Посмотрите, что говорится в книге: «Человек, занимающийся наукой, не должен ничего принимать на веру. Над всем нужно производить опыты». Вот я и сделала опыт.

      – Конечно, ты сделала. Ну, пока завтрак еще не готов, я просмотрю «Таймс». Ты не видала газеты?

      – «Таймс»? Ах господи, да ведь она у меня под спиртовой лампой. Я боюсь, не попала ли на нее тоже кислота. Газета что-то отсырела и порвана. Вот она.

      Доктор с печальным лицом взял испачканную газету.

      – Кажется, нынче все идет вкривь и вкось, – заметил он. – Почему это ты вдруг так полюбила химию, Ида?

      – О, я стараюсь сообразовываться с тем, чему учит миссис Уэстмакот.

      – Хорошо! Хорошо! – сказал он, хотя уже не таким искренним тоном, как накануне. – Ах, вот, наконец, и завтрак!

      Но в это утро ни в чем не было удачи. Яйца были поданы без ложечек, поджаренные ломтики хлеба подгорели, мясо пережарено, а кофе смолот слишком крупно. Кроме того, этот ужасный запах, распространившийся по всей комнате, отравлял всякий кусок.

      – Я не хочу мешать вам учиться, Ида, – сказал доктор, отодвигая свое кресло, – но я думаю, что было бы лучше, если бы ты делала твои химические опыты попозже.

      – Но миссис Уэстмакот говорит, что женщины должны вставать рано и работать до завтрака.

      – Но тогда они должны выбрать не столовую, а какую-нибудь другую комнату. – Доктор начинал сердиться. Он подумал, что если немножко погуляет на чистом воздухе, то это его успокоит. – Где мои сапоги? – спросил он.

      Но их не оказалось в углу у его кресла. Он искал их по всей комнате, и ему помогали в этом три служанки, которые нагибались и смотрели везде – и под книжными шкафами и под комодами. Ида опять вернулась к своим занятиям, а Клара к своей книге в синем переплете; они сидели, погруженные в свое дело, не обращая ни малейшего внимания на возню и шум в комнате. Наконец, громкие радостные восклицания возвестили о том, что кухарка отыскала сапоги, которые висели в передней на вешалке вместе со шляпами. Доктор, весь раскрасневшийся и запыхавшийся, надел их и поспешил присоединиться к адмиралу для утреней прогулки.

      Когда захлопнулась дверь, то Ида громко расхохоталась.

      – Видишь, Клара, – воскликнула она, – наши чары начинают уже действовать. Вместо того чтобы идти в третий нумер, он пошел в первый. О, мы одержим большую победу! Ты очень хорошо играла свою роль, моя милочка; я видела, что ты была как на иголках и тебе хотелось помочь ему, когда он искал свои сапоги.

      – Бедный папа! Это так жестоко с нашей стороны! А, впрочем, что же нам делать?

      – О, он будет еще больше ценить комфорт, если мы заставим его немножко пострадать от недостатка комфорта! Ах, химия, какое это ужасное занятие! Посмотри на мою юбку! Она вся испорчена. А этот отвратительный запах! – Она растворила окно и высунула из него свою маленькую головку с золотистыми локонами.

      Чарльз Уэстмакот копал землю по другую сторону садовой решетки.

      – Здравствуйте,