Солнечный день, пасмурный вечер. Юлия Добровольская

вы?..

      Моё лицо, вероятно, отразило неподдельное удивление.

      Он засмеялся.

      – У меня есть сын. Ему двадцать два.

      Я тоже засмеялась:

      – Моей двадцать пять.

      Было легко и хорошо. Его взгляд, смягчённый улыбкой, стал понятней.

      Мы долго плавали, потом лежали на солнце. Мы почти не разговаривали. И в этом тоже не было ни неловкости, ни напряжения.

      Когда мы вернулись в город, уже стемнело.

      – Вы ужинаете в столовой? – Спросил мой спутник.

      – Через раз, – сказала я.

      – И что у вас сегодня?

      – Сегодня хочется чего-то более интересного, чем столовка.

      – Вы не будете против моей компании?

      – Было бы смешно разойтись по разным ресторанам, проведя вместе целый день.

      – Тогда, может быть, следует познакомиться?

      Мы рассмеялись. Почему-то до сих пор ни одному из нас не пришло в голову представиться друг другу.

      Он протянул мне руку.

      – Сурен.

      – Наташа.

      Его рукопожатие было приятным… не знаю, как объяснить… но то, как человек пожимает тебе руку, говорит о многом. По крайней мере, мне.

      О чём говорило это рукопожатие? О прямоте характера и цельности натуры, что, впрочем, неотделимо одно от другого, по-моему. Ещё?.. О деликатности. О нежности…

      Ну, тут я, пожалуй, уже фантазирую.

      Мы запивали французскую кухню – я, правда, не уверена в этом, поскольку во французской кухне не очень-то разбираюсь – красным, французским же, вином. Вино было молодое и лёгкое, настоящее. В винах меня научил разбираться мой муж.

      – Вы не против, если я закурю? – Спросил Сурен.

      – Я думала, вы не курите, – сказала я.

      – Я бросил, но не разучился, – улыбнулся он. – А вы курите?

      – Я не курю, но умею.

      Сурен протянул мне пачку сигарет.

      – Можно я закажу свои?

      Он подозвал официанта, и я назвала марку моих любимых дамских сигарет.

      Место было не очень удобным в смысле обзора окрестностей, и мне волей-неволей приходилось смотреть на Сурена. Он, словно понимая это, не отводил своего взгляда от меня. Может, то была его уловка?..

      Но смущения я не испытывала – мы улыбались друг другу, как люди, которым просто хорошо и абсолютно нечего скрывать, в том числе и это.

      У него была приятная улыбка и открытый взгляд.

      Исчерпав возможности организма насыщаться, мы вышли из ресторана и, не сговариваясь, спустились к набережной. В открытом море светились огни прогулочных катеров.

      – Вы не устали? – Спросил Сурен.

      – Не успела задать себе этот вопрос, – сказала я.

      – Задайте. – Я услышала улыбку в его голосе.

      – М-м-м… Кажется, нет.

      – Не хотите прокатиться по морю?

      – Это приглашение?

      – Да.

      – Принимаю.

      Мы выбрали сорокаминутный маршрут вдоль побережья.

      Играла музыка. Море было спокойным, и даже вдали от берега воздух казался безнадёжно раскалённым дневной жарой. Только движение нашего катера