Правительность. Власть и правление в современных обществах. Митчелл Дин

Однако оно не может быть сведено к эмпирическому, поскольку это также и производство новых понятий в процессе исследования или в ходе использования исследований других ученых. Создание понятий умножает возможности анализа; понятия возвращаются, сцепленные с чужими понятиями, в разных эмпирических областях[47]. Понятия такого типа никогда никому не принадлежат. Подобно тому как они заимствуются с соблюдением этики надлежащего цитирования и указания источника и тем самым изменяются и изобретаются, точно так же и авторы рассчитывают, что их понятия позаимствуют, изменят, приспособят к другим целям и «скрестят» с другими понятиями. Такой этос изготовления понятий как образа жизни означает, что они становятся общими и никто не может навязывать другим правильный способ их использования. В этом смысле они существуют по принципу займа. Эмпирическое исследование и производство понятий – один и тот же процесс.

      Наше настоящее – привилегированное место производства понятий и эмпирического исследования, и неважно насколько оно является историческим или теоретическим. Для Фуко проблема настоящего входит в философию через политические сочинения Канта. Вот что он пишет:

      Сейчас формируется новый способ постановки вопроса о современности. В центре уже не продольное, уходящее вглубь отношение с древностью, а вертикальное отношение к собственному присутствию в настоящем. Дискурс должен учесть свою принадлежность настоящему, чтобы найти свое место, выразить его смысл и определить режим действия, подходящий для функционирования в этом настоящем. Что такое мое настоящее? Каков его смысл? И что я делаю, когда говорю об этом настоящем? Полагаю, в этом суть нового вопрошания о современности (Foucault 1986c: 90).

      Разумеется, «настоящее» и то, кто «мы» такие по отношению к нему, проблематичны и обязательно должны оставаться открытыми и корректируемыми. Есть множество вариантов настоящего и множество тех, кем мы в них являемся, и они не укладываются так просто в удобные категории вроде «современного опыта», «человечества» или – даже, возможно, вопреки процитированным словам Фуко – «современности» (Dean 1994a: 52). Если мы хотим рассматривать правительность в соответствии с этосом производства понятий, а не как инструмент эмпирических наук, то я предлагаю сохранить эту открытость. Аналитика правительности сочетается с генеалогией и ее разновидностями, разными школами истории политической мысли, историей античности, политической и исторической социологией и, несмотря на различия, с разными критическими теориями. Она сочетается и с «веселыми науками», и с «несвоевременными размышлениями» на границах принятого «философского дискурса о модерне». Что такое философия, если не изготовление понятий как образ жизни? Это не то, что совпадает с интеллектуальной практикой профессиональных философов. Решаясь на риски своего рода интеллектуального диссидентства, мы не можем отказываться от тех, кто тоже критически работает с настоящим как с областью концептуального новаторства.

      Когда

47

«Рефлексивное управление», например, появляется в исследованиях и дебатах вокруг Европейского Союза (Rumford 2002, 2003; Haahr 2004; Walters 2006); «поствелфаристский режим социального» – в исследованиях сельской правительности (Higgins 2001; Higgins. Lockie: 2002) и жилищной политики (Flint 2003); более абстрактный концепт «складки» и «складывания» – в исследованиях контрактуализации в секторе общественных услуг Канады (Ilcan et al. 2003; O’Connor, Ilcan 2005).