Одиссея. Гомер

ков Гелио́са Гипериони́да.

      Дня возвращенья домой навсегда их за это лишил он.

      [10] Что-нибудь нам расскажи и об этом, о, Муза, дочь Зевса!

      Все остальные смогли избежать злой погибели близкой;

      Дома уж были они, одолевшие битвы и море.

      Он лишь один тосковал по жене и отчизне далёкой:

      В недрах пещеры его задержала богиня Калипсо,

      [15] Нимфа прекрасная, чтоб убедить его стать ей супругом.

      Даже когда наступил, по свершению лет круговратных,

      Срок возвратиться домой, что ему предназначили боги,

      То и в Итаке родной, средь родных и друзей, не сумел он

      Многих тревог миновать. И тогда преисполнились боги

      [20] Все состраданьем к нему. Лишь один Посейдон непрерывно

      Гнал Одиссея, пока не достиг тот родимой отчизны.

      Но к эфиопам тогда Посейдон отлучился. Те жили

      В крайних пределах земли, разделённые: часть – где заходит

      Гиперион, светобог, часть другая – где утром восходит.

      [25] Там гекатомбу у них принял он из быков и баранов,

      Сидя на пышном пиру, веселился. Другие же боги

      Все в доме Зевса тогда на высоком Олимпе собрались.

      С речью к бессмертным отец всех богов и людей обратился,

      Так как на сердце его был Эгист знаменитый, который

      [30] Был достославным убит Агамемнона сыном, Орестом.

      Вспомнив о том, Зевс к богам обратился с такими словами:

      «О, как же люди во всём обвиняют охотно бессмертных!

      Зло всё от нас, говорят. Только сами они зачастую

      Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством,

      [35] Так против рока Эгист на супруге Атрида женился,

      Ну а его самого умертвил, как домой тот вернулся.

      Рок свой жестокий он знал: был от нас к нему вестником послан

      Аргоубийца Гермес, и сказал, чтобы он на убийство

      Не посягал и не смел брать чужую жену себе в жёны:

      [40] Ибо Орест отомстит за отца своего, за Атрида,

      Лишь возмужает и в дом как наследник вернуться захочет.

      Так весть благую Гермес передал, только сердце Эгиста

      Этим не тронул. И тот заплатил своей жизнью за глупость».

      Зевсу сказала на то светлоокая дева Афина:

      [45] «О наш родитель Кронид и верховный владыка бессмертных!

      Правда твоя, заслужил он подобную страшную гибель.

      Пусть же и всякий другой, совершивший такое, погибнет!

      Только сейчас сердцем я за судьбу Одиссея волнуюсь:

      Терпит несчастный давно беды он вдалеке от родимых,

      [50] Там, где пуп моря лежит среди волн, дивный остров лесистый,

      Нимфа там властвует, дочь кознелюба Атланта, который

      Знает все бездны пучин, все глубины на море, а сам он

      Длинноогромных столбов подпирает громаду, что держат

      Небо над твёрдой землёй, раздвигая их за горизонтом.

      [55] Держит Атлантова дочь против воли скорбящего мужа,

      Лестью и лаской его обольщает всё время, желая,

      Чтобы Итаку свою он забыл навсегда. Одиссей же

      Видеть мечтает хоть дым, от родных берегов издалёка,

      После – готов умереть. Так неужто в тебе, Олимпиец,

      [60] Сердце не дрогнет, узнав о судьбе столь печальной и горькой?

      Может быть, не Одиссей чтил тебя возле Трои широкой

      Жертвами у кораблей аргивян? Зевс, за что ж ты разгневан?»

      Так ей на это сказал хмурый Зевс грозных туч собиратель:

      «Дочь! Как такие слова за ограду зубов ты пустила?!

      [65] Разве же мог позабыть я божественного Одиссея?

      Он всех умней из людей и хитрей, и премного усерден

      Жертвы богам приносить, беспредельного неба владыкам!

      Но земледержец, мой брат Посейдон, с ним упорно враждует,

      Гневом пылая за то, что циклоп Полифем богоравный

      [70] Им ослеплен, среди всех из циклопов сильнейший; рождён он

      Нимфой Фоосой; она ж – Форка дочь, что владеет всем морем.

      В гроте глубоком зачат Полифем ею был с Посейдоном.

      Смерти героя предать, Одиссея, нельзя Посейдону:

      Рок не велит; но с тех пор Колебатель Земли его гонит

      [75] Прочь от Итаки родной по пустынному морю скитаться.

      Что же, давайте теперь хорошенько подумаем вместе,

      Как ему дом возвратить. Посейдон должен гнев свой оставить:

      Вряд ли он сможет один против всех небожителей спорить,

      Вечным богам вопреки, без успеха он злобствовать будет».

      [80]