Волки траву не едят. Константин Стогний

захлопнувшейся форточки в доме где-то за деревьями. Виктор резко развернулся и почти побежал от страшного места бегом.

      …Прыгнув в трамвай, он доехал до станции метро «Академическая» и там слился с толпой.

      – Макс, привет! Девчат моих забери на время… – Виктор стоял в вестибюле аэропорта Шереметьево-2 и общался по мобильному телефону с генеральным продюсером телеканала Радуцким, с которым сотрудничал уже добрых 15 лет.

      – Что, оп-я-ять? – протянул в ужасе Макс. – Куда ты уже вляпался?

      – Если бы вляпался, старичок… Я влип по уши! – засмеялся Лавров.

      – Больше никуда не поедешь! Это твоя последняя поездка, так и знай!

      Радуцкий обедал в ресторане и от волнения забыл о горячей солянке, которую ему только что подали.

      – Ты уже как тот Абрам! – кричал Радуцкий. – Вечно куда-то вступишь!..

      Радуцкий осекся. Неподалеку от него сидел старый еврей в очках и ждал своего заказа. На слове «Абрам» он посмотрел на Макса, как будто действительно куда-то вступил, и продюсеру стало неловко.

      – Ладно, – продолжил Макс разговор с Лавровым. – Когда ты будешь в Киеве?

      – Пока не знаю. Но эксклюзивчик привезу из Южной Америки.

      – Отку-у-уда? Знаешь, Лавров, иди ты со своими эксклюзивчиками… Девчонок, конечно, заберу, – добавил Макс после паузы. – У меня как у Христа – за каменной стеной, ты же знаешь.

      – За пазухой, Макс, за пазухой, – поправил Виктор.

      – Иди ты! – обиделся Радуцкий.

      – И тебе всего хорошего, – отвечал Виктор. – Позвоню на досуге. Все. Пока!

      Оставаться Лаврову в Москве было опасно. Да и в Киев, по крайней мере, сразу, ехать было бы крайне рискованно. Руслан видел его паспорт, и что он, вымаливая себе жизнь, рассказал обезглавившим его людям – совершенно не известно. А рассказал он, судя по вырванным ногтям, все, что знал, и все, о чем только догадывался.

      Билет в столицу Аргентины уже был взят, и Виктор прошел на регистрацию.

      Еще до всех этих событий с Лавровым связался известный публицист из Буэнос-Айреса Абель Касти. Он просил помочь разобраться с ребусом, который он получил «от какого-то Сергея Кремня». Виктор не придал бы особого значения этому сообщению, если бы в том странном письме не было сигнала SOS. Но события последних дней выключили журналиста из повседневных дел, и он начисто забыл о письме. Так совпало, что статья Боровина о Третьем рейхе и просьба Абеля Касти касались одного и того же региона – Южной Америки.

      – Вот и разберемся на месте, – пробормотал Лавров, пристегиваясь ремнем в самолете Air Europa. – А пока посижу-ка я в кресле прямо в небесах, часов так с пятнадцать…

      Аэробус натужно, как бы нехотя, взял разгон и взмыл ввысь. Виктор улетал в Аргентину – страну зимнего солнца. «Зимнее солнце» звучало и в его наушниках, как память о безвременно ушедшем друге Артеме Боровине…

* * *

      «В далекой сказочной и знойной Аргентине,

      Где солнце южное пылает, как опал,

      Где в людях страсть