Волки траву не едят. Константин Стогний

в маленьком уютном кафе уже второй час, а девушка все никак не могла успокоиться, дрожа всем телом от пережитых событий. Это была секретарша Артема Боровина Маша Безродная. Она с перерывами рассказывала о том, что произошло.

      Сначала «упал» сервер. Кто-то прислал одному из сотрудников «троянскую программу», используя для этого обычную электронную почту. Тот, не посмотрев, открыл письмо и тем самым запустил «следящий» вирус, который вскрыл систему паролей и дал хакерам полный доступ к информации редакции. Погибли все файлы архива, касающиеся новой рубрики, связанной с поездкой главреда в Южную Америку. Затем, почти сразу, пришло сообщение о гибели Артема Боровина.

      Маша сжалась в комок. Она не могла говорить. Не помогал даже сладкий чай, и Виктор взял для девушки немного рома. Наконец секретарша немного успокоилась и продолжила рассказ.

      Весь состав редакции был убит горем – внезапной гибелью главного редактора, которого, что бывает крайне редко, любили и уважали все сотрудники. Коллеги Боровина собрались внизу, в комнате для конференций. В это время в кабинете главреда начался пожар. Пока почуяли запах, обнаружили, где и что, пока вызвали пожарных, кабинет выгорел практически дотла и огонь перекинулся на соседние комнаты редакции.

      – Позавчера, когда заканчивалась верстка свежего номера, Артему Рудольфовичу позвонил по телефону странный человек и потребовал снять с печати какую-то статью, – вспоминала Маша. – Они долго ругались, и шеф наконец отбился от него. Он вышел весь напряженный и уехал домой, даже не попрощавшись.

      «Значит, не обманул. Ему действительно угрожали», – мелькнуло у Виктора в голове.

      – Вчера его не было весь день, – продолжала девушка. – А сегодня утром он сообщил по телефону, что вылетает в Киев, и вот… вот…

      Маша не выдержала и разрыдалась. Артем, успокаивая, обнял ее за плечо и заставил выпить еще порцию рома.

      – А что я скажу в полиции? – наивно спрашивала уже захмелевшая Маша.

      – То же, что и мне, – просто ответил Виктор. – Слово в слово. Поняла?

      Девушка, кивнув, грустно улыбнулась в ответ.

      – А я вас сразу узнала, – вдруг сказала Виктору секретарша.

      – Ну что ж, хорошо, – ответил журналист, пытаясь припомнить, когда он был в редакции друга в последний раз.

      – Вы ведь актер Михаил Пореченков? – спросила Маша, с любопытством заглядывая Лаврову в глаза.

      «Тыць-грыць! – ошарашило Виктора. – Еще скажи: ой нет, извините, вы – Вилли Хаапасало…»

      У девушки были явные проблемы со зрительной памятью.

      – Я угадала? – с надеждой спросила Маша.

      – Совсем не туда, – раздраженно буркнул Виктор. – Мы даже не однофамильцы.

      …Стылым ноябрьским утром к зданию Центрального дома литераторов в Москве шли люди с цветами и венками. Публика была настолько разная, что человеку со стороны было бы трудно определить, кого хоронят.

      На гражданской панихиде мэр Москвы Сергей Собянин назвал авиакатастрофу, в которой погиб Артем