Зимопись. Книга пятая. Как я был невестором. Петр Ингвин

ез любви – это ад, соглашается легко. И соглашаются все. Потому что в этом аду люди живут. Работают. Создают семьи. Размножаются. Мучаются и мучают. Ищут новые варианты. Ищут смысл жизни. Ищут счастье.

      А надо искать – Любовь.

      Мы с Юлианом сидели связанными у разворошенных постелей, и кроме мыслей о высоком в висок стучало: дела еще не столь плохи, чтоб рассчитывать на улучшение. Мы живы. Пока. И безоблачно здоровы. У нас остались мечты и надежды. Судьбе еще есть над чем посмеяться. Как гласит закон Мерфи, если дeлa идут xужe нeкудa, скоро oни пoйдут eщe xужe. А слeдcтвиe Фapнcдикa добавляет: пocлe пoвopoтa coбытий oт плoxoгo к xудшeму цикл пoвтopитcя.

      Помню еще одну формулировку: пpeдocтaвлeнныe caми ceбe, coбытия имeют тeндeнцию paзвивaтьcя oт плoxoгo к xудшeму. Выбираю этот вариант. Главные слова – «пpeдocтaвлeнныe caми ceбe». Значит, у человека действующего остается шанс.

      Томе едва не отрезали голову, когда я не смог сделать выбор. А кто бы смог, да еще – быстро? На вопрос «счастье или жизнь» любой вменяемый человек знает ответ, но как же трудно высказать.

      В миг перед окончательным движением меча я замотал головой. Зарина вздохнула и отвернулась. После короткого совещания Тому одели и увели, а мы с напарником так и остались со связанными руками-ногами ждать неизвестно чего.

      Тома вернулась под утро. Она с кряхтеньем вылезла из щели в стене, с халата и волос сыпалась земля, пахнувшая червями и сыростью. Перерезанные веревки упали, и некоторое время мы втроем просто сидели, обнявшись.

      – Скоро расскажу вам удивительную историю, – тихо сказала Тома. – Сейчас не могу. Дело даже не в этом. – Взгляд указующе пробежался по стенам. – Просто я дала слово. После завтрака выгуляем зверей и поболтаем, о чем получится.

      Едва успели привести себя и нервы в порядок, как слуги принесли умывание. Затем нас пригласили на завтрак.

      Шатровый городок за ночь исчез. Визит царицы закончился без уведомлений – все точки расставлены, планы озвучены. Осталось вплести в них свои. Сначала их предстояло составить – с учетом новых обстоятельств я не был готов бросать все и ехать в неведомый невесторий. Нужно найти Зарину, без этого никто не заставит меня сделать и шага.

      – Чичан, – напомнил я Томе, когда мы втроем сидели за столом в обеденном зале, а вокруг суетились слуги.

      Папринций, чтоб не мешать молодежи, не навязывался к нам в компанию. Если серьезного повода не было, он предпочитал завтракать отдельно. Сейчас повод был, но дядя Люсик об этом не догадывался. А жаль, мудрый совет (к которому, честно говоря, я бы все равно не прислушался) не помешал бы – пусть просто в качестве информации к размышлению. Мою голову наполняли мысли, которые едва удерживали седалище на лавке, чтоб не вскочить и не бежать на поиски единственного нужного мне человека.

      – Надо позвать Чичана, – повторил я, – слугу, к которому имеется пара вопросов. Желательно сейчас же, чтоб не получилось как с бойником Титом.

      – Не надо тебе разговаривать с Чичаном. – Томина голова отрицательно качнулась, а в глазах мелькнуло нечто непонятное – то ли печаль, то ли страх, то ли усталость. – Я сама отвечу на все вопросы.

      Пришлось ждать прогулки. Со зверьем на привязи мы отъехали от поселка, только тогда Тома рискнула заговорить. Несколько сопровождавших конных бойников держали круговую оборону, Юлиан нервно оглядывался, а блиставшая короной на шлеме новоявленная царисса удивляла спокойствием.

      – Больше не будет покушений, – сообщил ее тихий голос.

      А глаза, старательно отводимые в сторону, погрустнели. Или чего-то стыдились?

      – Где она? – спросил я.

      Не требовалось уточнять, кто.

      – Она признала за мной право на вотчину и ушла. Сказала, что больше мы ее не увидим.

      – Вы разговаривали? – Надежда на моем лице прожила недолго, разбившись об угрюмость Томиного.

      – Нет. Дорофей долго уговаривал Зарину поступить со мной по закону, как он его понимал, но царевна отказалась. Пожелала счастья и приказала доставить меня обратно в башню. Больше нам ничего не угрожает.

      – Значит, Зарина не узнала, что мы с тобой родственники?

      Тома молча развела руками.

      – Мне нужно ее найти. – Судьба висела на волоске, я не мог тупо сидеть и болтать. И вообще чем-нибудь заниматься. – Они не могли уйти далеко. Если мы разделимся и все вместе начнем поиски…

      – Если мы начнем поиски, соглашение отменится, и Дорофей в отношении нас получит карт-бланш. Не надо поисков. Я дала слово, что никто не бросится вдогонку.

      – Ты не имела права! И… у тебя же был кляп?

      – Меня спросили, я кивнула, – пояснила Тома.

      – А я слова не давал.

      Поводья вздернулись, конь повернул, и я помчался с Пиявкой в поля. Мутный мир расплылся в глазах и щипал, стекая по щекам, сердце одеревенело. Рука механически направляла человолчицу, которая удивленно оглядывалась. Конь куда-то нес, позади слышался топот копыт отправленного вдогонку бойника. Топот не приближался, значит, сопровождающий лишь следит,