Городище. Леонид Васильевич Доброхотов

золотых колец разного диаметра.

      – Почему именно десять?

      – Потому что на руках десять пальцев. Каждый сможет вставить свои руки в эти кольца, которые напрямую связаны с раструбами, и ощутить всё величие соединения с космосом!

      – А ноги?

      – Что ноги?

      – Там тоже десять пальцев.

      – Ноги – это неважно, – занервничал Блюм. – Человек щупает руками! Руки – вот уникальный инструмент человека! В землю сооружение будет уходить на тридцать метров. Этим будет достигаться абсолютная устойчивость и дополнительная подпитка энергетикой самой планеты.

      – Грандиозно! – покачал головой Архивариус. – Можно ещё соку?

      – Разумеется.                                                            Блюм прошёлся по просторному залу.

      – Я могу предложить тебе соавторство, – подмигнул авангардист.            Архивариус поперхнулся напитком.

      – Но с одним условием, – продолжал Блюм. – Ты сделаешь мне эскизы барельефов. Которые будут возвышаться по всей площади раструбов. Не забыл ещё? Ведь в институте ты был лучшим барельефщиком.

      – А что делать-то? – Архивариус с готовностью встряхнул большими залежавшимися ладонями.

      – Там должны быть изображены сцены из книги рекордов Гиннеса. Например, Моцарт, сочиняющий за клавесином; человек, который дальше всех плюёт; женщина с самыми длинными ногтями и так далее.

      – Забавно, – заметил Архивариус и стал серьёзным. – А может быть изобразить одних гениев?

      – Не понял?

      – Ну, зачем тебе плюющего-то человека?                                    Блюм искренне рассмеялся.

      – Вот он застой мозгов, – сказал он и стал раскуривать трубку. – А чем же плюющий всех дальше в мире человек не выдающийся? Вот смотри, все наши искусства – это определённые навыки и напряжение некоторых мышц нашего организма. Представь себе на секунду, что человечество пошло бы не по пути наших искусств, а по пути плавательного мастерства. И на ты сказал бы тогда, что Моцарт не выдающийся лишь на основании того, что он плохо плевался?

      – Ну, хорошо, согласен. Что скажешь, то и сделаю, – сдался Архивариус, – А гонорар мне какой-нибудь причтется?

      – Безусловно, – заверил Блюм. – Могу пока обещать пять процентов от общих сборов после осуществления проекта.

      – А как насчёт раскопок библиотеки? – насторожился Архивариус. – Ведь обещал помочь в спонсорстве.

      – Для этого мне нужны данные, подтверждающие наличие библиотеки      .

      – Ничего нет проще! – возликовал Архивариус. – Сейчас я тебе всё выдам!

      Из глубины апартаментов Блюма послышалось лошадиное ржание. Блюм направился туда, Архивариус засеменил за ним.

      – Ну, во-первых, я ищу библиотеку около года, – начал своё доказательство Архивариус. – Каждое полнолуние, благодаря моему дару ощущать некоторые токи, я сужал круги и таким образом вышел на пустырь.      Блюм открыл помещение, где находилась