История династии Романовых (сборник). Эдвард Радзинский

эту сцену аббат описал в своем докладе кардиналу Альбани от 18 декабря 1774 года.

      Была уже ночь. В доме на Марсовом поле у окна по-прежнему сидел Христенек, когда дверь отворилась и вошел Рибас.

      – Итак, моя миссия окончена, – усмехнулся Рибас. – Ваш выход на сцену!

      Он уселся в кресло, налил себе вина из бутылки. Христенек хранил молчание.

      – Кардинал не дал ей денег, и завтра на ее карету нападут кредиторы.

      Христенек внимательно слушал.

      – Это организовал по моей просьбе некто Дик, – продолжал Рибас, – английский консул в Ливорно. У него связи с банкирским домом Беллони. И он им это присоветовал. Нападение произойдет у ее дома, когда она будет возвращаться с утренней мессы. Вы должны…

      – Я все понял, сударь. Это действительно лучший способ выйти на сцену. Не перестаю вами восхищаться, – сказал Христенек.

      Был рассвет, когда Рибас вышел из дома. У дома его уже ждал слуга с двумя лошадьми. Рибас вскочил в седло. И они отправились в обратный путь в Пизу.

      Днем Христенек занял свое место у окна. Около дома принцессы он увидел кучку людей в широкополых шляпах. Они ждали. Наконец раздался стук копыт и шум подъезжающего экипажа.

      Христенек взял шпагу…

      Карета принцессы подъехала к дому. Один из кредиторов схватил под уздцы лошадь, остальные окружили экипаж. Занавески раздвинулись, и в окне показалась головка принцессы.

      – В чем дело, господа?

      – Вы должны заплатить долги, Ваше высочество или как вас там называть. Директор почт запретил подавать вам лошадей, пока вы не заплатите.

      – Послушайте, синьор, – спокойно сказала принцесса, – вам все будет уплачено. На днях я должна получить большие деньги…

      – Это нас очень радует, – ответили в толпе. – Но вы должны заплатить нам сейчас маленькие деньги, иначе вас не выпустим.

      Из дома к карете уже бежали Доманский и Черномский с обнаженными шпагами. Но нападавшие выхватили свои шпаги, и вокруг кареты завязалось сражение…

      Христенек со шпагой бросился в толпу сражавшихся, когда занавески кареты вновь раздвинулись и два револьвера уставились на нападавших.

      – Шпаги в ножны, – спокойно сказала принцесса. – Иначе я пристрелю вас, банкир Беллони. – Она направила оба дула на высокого человека в маске. – Да, да… даже под маской я узнаю вас по препротивному голосу! Я не шучу… Обычно считают до трех, у меня привычка считать до двух, далее мне становится скучно.

      Она разрядила пистолет.

      – Не надо! – в ужасе закричал человек в маске.

      – Я пробила вашу шляпу ровно на дюйм выше головы. Это последнее мое предупреждение.

      – Уберите шпаги, – проворчал человек в маске. – Но учтите, вы считаете до двух, и я тоже… На третий день вы, а также господа Доманский и Черномский, подписавшие ваши векселя, будете препровождены в тюрьму. И не пытайтесь бежать: Рим не Париж, за каждым вашим шагом будут следить.

      Беллони и его люди уходили по узкой римской улице. Иногда они оборачивались и грозили кулаками…

      У