История династии Романовых (сборник). Эдвард Радзинский

на Рибаса и, будто спохватившись, представила аббату: – Это посланец моего жениха князя Лимбурга.

      «Молодец баба, ничего не упускает, теперь и я в дело пошел…»

      – Князь часто пишет мне письма. Ах, эта разлука – печаль моей жизни. Я ценю любовь князя, но обязанность перед троном предков не позволяет мне вернуться к частной жизни. Передайте Его преосвященству кардиналу: обстановка в России действительно осложнилась. Недавно там погиб мой посланец, человек больших военных талантов. Я имею в виду господина Пугачева… Тем не менее партия моя в России сильна. И прежде всего это братья Орловы…

      Тут она внимательно посмотрела на Рибаса. Он выдержал взгляд – ни один мускул не дрогнул на лице испанца.

      «А ведь точно: ведьма…»

      – Кардинал Альбани очень интересуется ими, – сказал аббат.

      – Это благородные люди. Григорий Орлов, например, был против раздела несчастной Польши. И пусть они не самые образованные, пусть своевольны и подчас дики, но личная их преданность мне многое искупает. Влияние их при дворе продолжается.

      «Откуда она все знает?..»

      – А если учесть, что весь русский флот в Ливорно находится под началом графа Алексея… – Она многозначительно улыбнулась. И продолжала: – В Персии мне обещано шестьдесят тысяч войска. Я решила направиться отсюда к султану. Скорее всего, я поеду через Польшу. Я знаю привязанность кардинала к королю Станиславу Понятовскому. Я также давно поддерживаю короля, хотя друзья мои, как вам известно, связали себя с Конфедерацией. Но мне удалось уговорить Карла Радзивилла помириться с королем.

      «Ох и баба! Сама придумала? Или ее устами всетаки говорит сам Радзивилл и его партия?..»

      – А что вы скажете о Радзивилле? – спросил аббат.

      – Ах, святой отец. – Она тонко улыбнулась. – Для приобретения значения в истории недостаточно происхождения и богатства, нужно еще и немного политического чутья. И я счастлива, что мне удалось примирить такого скандального и упрямого человека с польским королем. Моя цель – единая и могучая Польша в прежних границах. Но есть еще и другая цель, – она сказала это торжественно, – передайте Его высокопреосвященству: я решила склонить мой народ к признанию Римской церкви. Клянусь страданиями народов моих, я приведу их души в лоно католичества.

      Наступило молчание.

      – Иногда вы мне кажетесь болтушкой двадцати лет. Но через мгновение я вижу перед собой зрелую женщину, мудрую и осведомленную.

      – Но прежде чем мы перейдем к столу, я хочу вас попросить сообщить Его высокопреосвященству, что мне решительно не хочется брать деньги у англичанина.

      Она вопросительно, почти с мольбой глядела на аббата. Но аббат только опустил глаза и промолчал.

      «Браво! Это конец!..»

      – К столу, господа, – сказала глухо принцесса.

      Она была в ярости.

      В этот момент в залу вошел худой старик в черном камзоле.

      – Разрешите представить, господа: врач Ее высочества господин Салицети, – объявил