Пособие по выживанию в безумном мире. Любовь Гайдученко

много десятков лет он руководил Ленинградским симфоническим. Про Чайковского вообще писать любо-дорого – во всех книгах только и мусолится его нетрадиционная сексуальная направленность. Паганини не пропускал ни одной молоденькой девчонки. Шуберт умер от сифилиса в 28 лет. А наш Гений даже бабником не был (с такой стервой не забалуешь!).

      И по всем его высказываниям видно, что это даже несколько инфантильный такой человек, свято верящий, что Зло этого мира – полная ерунда, его легко уничтожить одним только взмахом дирижёрской палочки! Его послушать – сразу становится понятно, что живёт он в этаком искусственном мире, далеко-далеко от всех его гадостей. Наверное, поэтому так безупречно и безмятежно его исполнение любого композитора, хоть среди них явно не было ни одного счастливого…

      Увы, солидного и толстого исследования о самом главном человеке в её жизни так и не получилось. Её образ жизни этому совершенно не способствовал… Её существование на чужбине в этот последний год было просто невыносимым.

      Вот и сейчас – дышать было абсолютно нечем. Воздух из газообразного превратился в нечто плотное, сгустился в какую-то жаркую вязкую субстанцию. Стены квартиры были буквально горячими, только что не плавились. А ночью ещё приходилось обильно прыскать отравой от многочисленных африканских насекомых. Впрочем, на мух это давно уже не действовало – приспособились, проклятые.

      Валерия воспринимала теперешнее существование как командировку, например, на Марс. И было неизвестно, сколько придётся тут пробыть – возвращаться-то было некуда… Как уже упоминалось, больше года назад она убежала от сорокаградусного мороза и вообще от всей своей безысходности, которая преследовала её давным-давно. Жадный девяностолетний старикашка, сдавший ей страшненькую грязную однокомнатную квартиру, в итоге всё равно выгнал бы её, и к гадалке не ходи. Это был всего лишь вопрос времени.

      Ну а тут было ненамного лучше. За свою жизнь она накупалась и наплавалась в разных морях, этим её было не удивить. И конечно, это море тоже не приводило её в такой уж бешеный восторг. Да, оно было бесподобным – теплое, прозрачное, зеленое… Но она привыкла делить свои радости с кем-то. А одной ей было как-то наплевать. И ходила она на пляж совсем редко – дай Бог, раз в неделю. Бесцеремонные курящие бабы её раздражали. А курили почти все. Раньше такого массового увлечения отравой не было, а сейчас просто даже смотреть было страшно.

      А дома она почти всё время лежала в обнимку с ноутбуком. От постоянного лежания в такой позе сильно болели затылок и шея. Ноутбук приносил мало радости. Ей вдруг стало многое неинтересно.

      Конечно, своим образом жизни она сильно отличалась от остальных. Так было всегда. Никогда она не гонялась ни за деньгами, ни за вещами. Ей было понятно, что жить надо не накапливая все эти по большому счёту ничего не стоящие ложные ценности, а делая как