Лучший тренер Европы. Виктор Борисович Жирнов

с переломом плеча со смещением и повреждением лучевого нерва. Живой он остался чудом. Потребовалось даже три чуда, чтобы сохранить ему жизнь! Наемник, стреляющий в него в рукопашной схватке в упор, не умел пользоваться трофейным автоматом Калашникова (неправильно переключив его на одиночную стрельбу вместо автоматической) и, пытаясь разрезать напополам автоматной очередью могучее тело советского юнкера, попал лишь одиночным выстрелом в правую руку. Второе чудо состояло в том, что истекающего кровью Павлюкова в медпункте узнал командир военно-транспортного АН12 майор Булатов, отец его одноклассника, который и доставил раненого в Ленинград, где в военном госпитале имени Соловьева не только спасли ему жизнь, но и чудом спасли руку от ампутации!

      Потом он стоял возле Ольгиной могилы, плакал и думал: «Где она? Просто исчезла? Нет бессмертной души? Нет бога? Почему она утверждала что есть? Плохо образована, хуже меня? В чем смысл жизни, если смерть прекращает все? В строительстве светлого будущего для будущих поколений? Зачем мне эти поколения, если Ольги нет, и меня когда-нибудь не будет, и уже бы не было, если бы наемник умел пользоваться калашом? Мы что навоз для будущих поколений? А будущие поколения, что не будут умирать?» Павлюков представил, что проходят тысячелетия за тысячелетиями, а он все живет и не умирает, стало противно и страшно. «Лучше умереть все-таки через шестьдесят лет или семьдесят лет! Может быть, есть бог? Может быть, одному Ему все известно? Может быть, Ольга что-то знала, что мне пока недоступно? Почему она считала, что нельзя есть мясо? Нет, она говорила не так, говорила, что нельзя есть братьев меньших! Братьев?!» Вспомнился, вдруг, эпизод из раннего детства.

      Хорошо было у бабушки. Три дня Степа бегал к бычку, они общались и вместе смотрели на облака, плывущие по небу, меняющие очертания в калейдоскопе сказочных сюжетов. Но, однажды, вдруг, мальчик не застал друга на месте. Его сердце забилось в нехорошем предчувствии: «Куда делся друг Борька?! Не волки же его съели?» Волков в крымской деревне степного Крыма не было, просто бычок был не нужен в хозяйстве и дедушка Степан его зарезал, чтобы угостить дорогих гостей молодой телятиной. Мальчик, названный в честь деда Степаном, не мог предположить, что его друга зарезал дед Степан, а не съели злые волки. Но у него оставалась надежда, что теленок убежал, поэтому он кинулся его искать в ближайших лесополках. Он кричал благим матом: «Борька! Борька!» А слезы капали из глаз. Чем дольше он мотался по лесополкам и лугам, тем острее ощущал, что случилась беда, что друга кто-то злодейски погубил. Может это злые разбойники или баба Яга, или другие чудища, спустившиеся с небес, на которых они часами глазели с Борькой, в виде проплывающих мимо облаков? Он бы долго так носился по окрестностям деревни, если бы не наткнулся на играющих в дурачка, в тени старой акации, деревенских мальчишек. Предводителем у «картежников» оказался дядя Степа, младший брат мамы, который был только на три года старше