Песок и золото. Повесть, рассказы. Антон Секисов

завинченные в бараний рог сероватые волосы. «Как много груди и бедер», – с тоской подумал Гортов, вставая навстречу гостье.

      – У нас тут с завтрака много осталось. Я подумала…

      – А я Андрей… – сказал невпопад сонный Гортов.

      Она принесла чай с лимоном, тосты и кашу. Софья все больше смущалась и наливалась, пыхтя, молча.

      «Вы кушайте», – снова сказала Софья.

      Гортов стеснялся тоже – только теперь он заметил, что стоит в майке и старых обвисших трусах с очень мелкой, но оттого особенно мерзкой дырочкой. Он надел штаны, со штанами вернулась уверенность.

      – А что же вы Софья… Может быть, будем на ты? – как всякий застенчивый человек, Гортов задал этот вопрос небывало развязным тоном.

      Софья кивнула без тени романтики – по-пролетарски, «будем».

      – Ты… вы все же кушайте, – стояла на своем Софья. – А я потом поднос заберу.

      – Хорошо, хорошо, – вслед за штанами Гортов надел и свитер. – А я здесь, так сказать, первый день. Вот хочу разузнать… что тут вообще… в Слободе. Мне расхваливали прекрасный воздух…

      – А что воздух, – почесала бедро Софья. – Воздух везде один. Я раньше в Бибиреве у мамы жила. В Бибиреве, оно, конечно, удобнее было – раз! – и в метро, и через 20 минут у центра. Хотя и здесь получается 20 минут, если на бричке. Так что то на то и выходит.

      Софья крепко задумалась, на минуту даже забыв про питание.

      – А что здесь насчет культурных мероприятий? – спросил Гортов.

      – По субботам служит в монастыре отец Иларион. Но очереди к нему серьезные. Сложно внутрь попасть.

      – Ну а развлечения? Рестораны? Бассейн? Спорт? Хочется поддержать спортивную форму, – сказал Гортов, который вживую не видел штанги.

      – Этого я не знаю. Некогда, работаю и учусь. С утра до ночи. Вы кушайте, все же остынет.

      – А вы здесь чем занимаетесь? – спросил Гортов, примериваясь к хлебу.

      – Да всем понемногу. За бабушкой вот хожу, живет у вас за стенкой. Хорошая женщина, по-своему добрая. Играла раньше на пианине. У ней же живу в комнатке.

      – Интернет хорошо работает?

      – Работает, это конечно, работает, но в день часа полтора, если честно. И очень уж медленный. Только страница откроется, и всё. Глухо. Вам лучше флэшку купить.

      За стеной прозвучал противный, пронзительный колокольчик: «дзянь-дзянь» от которого жидкие глазки Софьи заледенели.

      – Мне пора. Совсем все остыло. Кушайте.

      – Я покушаю, – заверил Гортов.

***

      Санузел оказался в конце коридора. С ревом и стоном рвалась из трубы рыжая густая вода. Гортов принял рыжую ванну.

      Обсохнув, он вышел во двор. Был серый день. Колокола звонили. Мальчик с большой, скачущей на пружинке башкой бежал за котом, чтобы умучить. Кот был проворный, вцепился в дерево и полез к кроне. «Какой уродливый мальчик, даже удивительно», – подумал Гортов, проходя мимо танцующего вокруг ствола ребенка.

      В клетке из деревянных прутиков квохтала курица, швыряясь перьями. Злобно кричали неизвестные птицы