Дайте мне обезьяну. Сергей Носов

объяснял Косолапов, – значит, отец не может быть Борисом.

      Пораженный внимательностью босса Филимонов уставился в текст.

      – Или может? – скорее себя, чем Филимонова, спросил Косолапов.

      – Исправим! – пообещал Филимонов.

      – А не надо. Так даже лучше. Есть в этом что-то иррациональное. Нет, вменяемо. Вполне. Ничего.

      Последние слова Косолапов произносил, опустив веки, словно обозревал внутренним взором своим всю глубину семейной драмы Веры Васильевны и Бориса Тимофеевича.

      Открыл глаза:

      – И что же он тебе писал? – поинтересовался Косолапов.

      – Тетюрин? А всякое. Женский роман лепил по подстрочнику. Детектив одному бандюку переписывал… Что-то еще, вспомнить надо…

      – Нет, действительно – школа, сразу видно.

      – А ты боялся, – расцвел Филимонов.

      – Я же не знал, кого ты привез… Только подпись… «Жур»… Ничего?

      – Нормально, нормально!

      – И это: «библиотекарь»… – Косолапов мину скосил.

      – Заменим, – бодро сказал Филимонов. – Сделаем режиссером народного театра.

      – Лучше на медицинского работника замени. На педиатра, нет?

      – Перебор. Там в тексте диабетик есть…

      – Ладно, сами решайте. Загружай. Все, что напишет, используем. Ты читал рассказ Л. Пантелеева «Честное слово»?

      – ?

      – Детский рассказ. Надо прочесть. Классика наша… – Косолапов позвал официантку и попросил еще по кружке пива.

      Филимонов приготовился слушать.

      – Дети играли в войну, – пересказывал Косолапов, – мальчика поставили охранять объект, уже не помню какой, штаб, или склад, или знамя… Он дал честное слово, что не уйдет. И стоит, охраняет. Товарищи перестали играть, разошлись по домам, а ему не сказали. А он стоит, охраняет. Ночь наступила, а он не уходит, потому что дал честное слово. Он понимает, что игра закончилась, что все разошлись по домам, что он всеми забыт, но не может уйти, потому что дал честное слово.

      Филимонов кивнул.

      – Точно такая же история произошла с моим старшим братом. Он тоже стоял на таком же посту, дав честное слово. Но в его случае все осложнялось тем, что в город уехали наши родители по какому-то срочному делу, а дома лежала больная бабушка, и ей по часам полагалось лекарство. Мой брат не мог покинуть пост, потому что дал честное слово, но он знал, что должен в девять часов дать лекарство, и терзался, не зная, как поступить. В итоге он сдержал честное слово. Наша бабушка умерла.

      Филимонов кивнул повторно.

      Хотя и не понял, к чему рассказана притча.

      – Музыкой навеяло? – спросил Филимонов.

      – Тетюрин… странная фамилия, – сказал Косолапов, свернув лист бумаги кулечком.

      – Вроде моей, – сказал Филимонов.

      – Хорошо. Как-нибудь познакомишь.

      5

      Лишь на исходе второго дня своего пребывания в Т-ске Виктор Тетюрин решился позвонить на родину.

      – Привет.

      – Тетюрин, ты где? ты уехал на дачу? – Санкт-Петербург тревожно вопрошал