Округ Форд (сборник). Джон Гришэм

нельзя потерпеть?

      – Никак.

      Кальвин медленно приоткрыл дверцу, вышел, выпустил Роджера и стал наблюдать за тем, как тот на цыпочках приблизился к «форду» мистера Гейтса и начал писать на правое переднее колесо.

      В отличие от мужа миссис Гейтс не могла похвастаться крепким сном. Она была уверена: ей не послышалось, что там, во дворе, кто-то есть.

      И, проснувшись окончательно, убедилась в этом. Бьюфорд храпел уже целый час, но ей все-таки удалось пробудить его к жизни. Муж полез под кровать и достал дробовик.

      Роджер все еще писал, когда в окошке кухни вспыхнул свет. Все трое доноров сразу это заметили.

      – Беги! – прошипел Эдди через окно, потом схватил ключ, вставил в замок зажигания, повернул.

      Кальвин вскочил в пикап, бормоча:

      – Поехали, поехали!

      Эгги перевел передачу в положение «Задний ход», нажал на педаль газа. Роджер подобрал спущенные штаны и бросился к «доджу». Перемахнул через борт и, больно ударившись, приземлился среди пустых пивных банок. Машина, набирая ход, помчалась к автомагистрали и успела поравняться с придорожным почтовым ящиком, когда на крыльце вспыхнул свет. Уже на асфальте Эгги притормозил, и тут дверь домика распахнулась, а на крыльце появился какой-то старик.

      – Да у него ружье! – воскликнул Кальвин.

      – Плохи наши дела. – Эдди сдал назад, вывернул руль, и на протяжении пятидесяти ярдов «додж», визжа покрышками, набирал скорость. Проехав примерно с милю по автостраде, Эгги свернул на узкую сельскую дорогу и выключил мотор.

      Все трое парней вышли, стали разминать затекшие мышцы, потом их вдруг разобрал смех. Едва спаслись… Смеялись они нервно, размахивали руками и притопывали, стремясь доказать самим себе, что ничуточки не испугались. Потом стали гадать, где сейчас может быть патрульный автомобиль. Навели порядок в кузове, выбросили пустые банки в канаву. Прошло минут десять – копа на патрульной машине видно не было.

      И тут Эгги озвучил очевидное:

      – Вы как хотите, ребятки, но нам надо добраться до Мемфиса.

      Кальвин, которого куда больше влекло в «Десперадо», нежели в больницу, кивнул:

      – Само собой. Уже довольно поздно.

      Роджер застыл посреди дороги, а потом растерянно пробормотал:

      – Я потерял бумажник.

      – Что?

      – Я обронил бумажник.

      – Где?

      – Да там. Должно быть, он выпал, пока я писал.

      Оставалось надеяться, что в бумажнике Роджера не было ничего ценного: ни денег, ни водительских прав, ни кредитных карт, никаких записных книжек – ровным счетом ничего хорошего, кроме использованных презервативов. И Эгги уже хотел спросить: «А что там было?» – но не стал, поскольку знал: Роджер наверняка будет доказывать, что его несчастный бумажник был битком набит ценностями.

      – Я должен найти его, – сказал он.

      – Уверен? – спросил Кальвин.

      – Да там у меня деньги, права, кредитные карточки – все!

      – Но у старика ружье.

      – Когда взойдет солнце, старик найдет мой бумажник,