Роза и шип. Майкл Салливан

а также накормили и напоили, – сказал Ройс. – И гляди-ка, – наклонившись, он согнул ногу одной из лошадей, продемонстрировав блестящую подкову, – еще и подковали.

      – Я не понимаю. Почему она их вернула?

      – Надо полагать, она или ее главный прочел записку, которую я оставил в своей сумке.

      – Ты оставил записку для воровской гильдии? И что в ней говорилось?

      – Что эти лошади принадлежат мне, и им следует хорошенько подумать, прежде чем их брать.

      Альберт с Адрианом недоуменно переглянулись.

      – Они меня знают. У нас договор. Они не трогают меня… а я не трогаю их.

      – Ты не трогаешь их? – насмешливо переспросил Альберт.

      Ройс улыбнулся ему… не слишком дружелюбно. Затем порылся в сумке и достал клочок пергамента.

      – Что там написано? – поинтересовался Альберт.

      – «Пожалуйста, примите наши извинения за неудобства», – прочел Ройс, усмехнулся и закончил: – Сучка не знала.

      Ройс поднял пергамент и громко произнес:

      – Извинения приняты.

      Альберт нервно огляделся.

      – Они здесь?

      – Смотрят, как я поступлю.

      – И как ты поступишь?

      Ройс посмотрел на него.

      – Думаю, попытаю удачи в пруду побольше, раз у меня есть наживка пожирнее. Не пора ли съездить в Медфорд?

      Виконт посмотрел на хлев, затем на свою замызганную ночную сорочку. И кивнул.

      – Ты можешь ехать со мной, – предложил Адриан, перекидывая ногу через седло. Потом обратился к своему другу: – Надеюсь, ты усвоил урок.

      Ройс вскинул бровь.

      – Я?

      Он отвязал лошадь и сел на нее.

      – Ты сказал, что мир – холодное, жестокое место.

      – Так и есть.

      – А еще сказал, что Альберт умрет от голода в том хлеву… что никто ему не поможет. – Адриан широко улыбнулся и протянул виконту руку. – Подсобить, Альберт?

      – Я помогаю ему исключительно ради выгоды, которую он может…

      – Не имеет значения. Ты ошибся.

      – Я не ошибся. Я…

      – Даже поступая так из эгоистичных соображений, ты все равно помогаешь спасти ему жизнь. Это означает, что из помощи незнакомцу может получиться что-то хорошее, а следовательно, мир вовсе не так уж плох.

      Ройс нахмурился. Открыл рот, ничего не сказал, сжал губы, нахмурился еще сильнее. В конце концов поднял капюшон и пустил лошадь рысью.

      – Я еще сделаю из него человека, – пообещал Адриан Альберту, трогаясь в путь.

      Глава третья

      Совет Амрата

      С креслом были проблемы. Амрат Эссендон мог провести два дня в седле и чувствовать себя превосходно, но пять минут в кресле причиняли ему ужасные страдания. Он не привык сидеть на месте. Лучшие дни своей жизни он провел с мечом в руке и кровью на лице. Поскольку он правил мирным королевством, хорошие дни ему выпадали редко. Большинство были похожи на этот. Он был заперт в серой комнате, прикован к жесткому креслу, окружен могущественными людьми – людьми, которым не мог доверять.

      Перси Брага снова говорил. Амрат видел, как качаются его