Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность (сборник). Найо Марш

но я твердо убежден: исповедоваться надо перед профессионалами.

      – Но Дейл называет себя профессионалом.

      – То, чем он занимается, – строго заметил отец Джордан, – вульгарно, опасно и абсолютно одиозно. Но в целом он, разумеется, неплохой парень. По крайней мере, так мне кажется. Совсем даже неплохой человек.

      – Наверное, вы хотели сказать мне что-то еще, да? – спросил Аллейн.

      – Хотел, но как-то не решаюсь. Не уверен, стоит ли. Вы будете смеяться надо мной, если я скажу, что в силу своего опыта или же, возможно, благодаря некоему инстинкту я особенно чувствителен к… духовной атмосфере.

      – Не совсем понимаю, почему я…

      Отец Джордан перебил его:

      – Хотел сказать, что чувствую: здесь что-то явно неладно в плане чисто духовном. Я использую именно это слово, потому как являюсь священником. Общаюсь со многими людьми и научился чувствовать это.

      – Чувствуете и сейчас?

      – Да, и очень отчетливо. За всем этим кроется некое невыразимое несчастье, – ответил отец Джордан. – Вот только никак не могу определить, от кого оно исходит.

      – От мисс Эббот?

      – Не знаю, не знаю.

      – Пусть так, – заметил Аллейн. – Но ведь вы не это собирались сказать.

      – Вы тоже очень чувствительны, – отец Джордан не сводил с него пристального взгляда. – Останетесь ненадолго, когда вечеринка закончится?

      – Конечно.

      И тут отец Джордан произнес так тихо, что Аллейн едва его расслышал:

      – Вы ведь Родерик Аллейн, я прав?

III

      В опустевшем салоне пахло окурками и недопитым спиртным. Аллейн отворил дверь на палубу: на небе блистали звезды, среди них покачивалась корабельная мачта, и ночное море билось о борта судна.

      – Простите, что задерживаю вас, – произнес за его спиной отец Джордан.

      Аллейн затворил дверь, и они уселись.

      – Позвольте сразу же заверить, – начал отец Джордан, – что уважаю вашу анонимность… хотя нет, анонимность, наверное, не то слово. Ваше инкогнито, так будет лучше?

      – Я не слишком придирчив к выбору слов, – сухо ответил Аллейн.

      – Можете не беспокоиться, что я вас узнал. Это страннейшее из совпадений. Так могла бы сказать ваша жена при встрече.

      – Неужели?

      – Нет, я с ней не знаком, но большой поклонник ее живописи. Относительно недавно посетил ее персональную выставку, и один маленький портрет произвел на меня неизгладимое впечатление. Картина была без названия, но мой брат-священник, отец Коупленд из церкви Святого Эгидия, что в Уинтоне, знакомый с вами обоими, сказал, что это портрет мужа художницы, знаменитого инспектора Аллейна. Я очень хорошо запоминаю лица, и сходство неоспоримое. Уверен, что не ошибся.

      – Трой, – заметил Аллейн, – была бы очень благодарна за такую оценку.

      – Ну и еще одно. Это пари мистера Мэрримена было не спонтанным, а организованым специально, не так ли?

      – Боже ты мой! Похоже, я просто осрамился!

      – Нет, нет. Не вы. Вы были крайне убедительны.