Чудаки и зануды. Ульф Старк

уже встала? – прощебетала она. – Вот, хочу проводить тебя в школу.

      – А я думала, ты на маскарад собралась, – ехидно заметила я, придавая голосу как можно больше злобы.

      – Познакомлюсь с твоей учительницей, – продолжала мама, пропустив мои слова мимо ушей, – и на твоих друзей посмотрю.

      – Никакие они мне не друзья. Я их еще в глаза не видела.

      – Что с тобой? – обиделась она. – Не ты ли говорила, что хочешь иметь нормальную маму. Нормальная мама обязательно бы в первый день проводила дочку в новую школу.

      – Нормальная мама никогда бы так не вырядилась.

      – Как – так? – удивилась мама и даже сняла очки, чтобы лучше меня разглядеть. – Чем тебе не нравится мой наряд?

      – Ты похожа на чокнутую дикарку из какого-нибудь фильма про Тарзана, – проворчала я, ощущая, как злоба пускает корни в моем сердце.

      Из туалета приковылял Ингве, уселся за стол, насыпал себе в йогурт гору пшеничных ростков, сухих дрожжей и дробленых орехов.

      – О чем речь? – прохрустел он, расправляясь с хлебцем.

      – Моя дочь не хочет, чтобы я проводила ее в школу. Считает, что я выгляжу как полоумная дикарка.

      – Конечно, мама должна тебя проводить, – заявил Ингве, совершая положенные двадцать четыре жевательных движения.

      – Ни за что! – прошипела я и выскочила из-за стола.

      На ходу я как бы нечаянно опрокинула пакет с обезжиренным молоком. Бело-голубой водопад хлынул со стола прямо на отглаженные брюки Ингве.

      – Ты что, матери стесняешься? – крикнула мама вдогонку.

      – Да, – проорала я, чувствуя, как злоба закипает во мне.

      Прежде чем выскочить на улицу, я бросила взгляд в большое зеркало в прихожей. В нем отразилась худенькая долговязая невзрачная девчонка в залатанных джинсах, кроссовках и полосатой майке. Глаза, смотревшие из-под короткой челки, источали злобу. Я натянула розовую куртку и двинулась в школу.

      Если мама была похожа на дикарку, то я смахивала на оголодавшую городскую крысу.

      Конечно, я в первый же день опоздала в школу. Немало времени ушло на то, чтобы отыскать на берегу кирпичную коробку с черным двором и какой-то статуей, здорово похожей на жареного цыпленка. А потом еще надо было найти нужный класс.

      Когда я открыла дверь, все уставились на меня, словно на какое-то наглядное пособие, вроде чучела. Я никого не знала: ни Черпака, ни Водяного, ни Софии, ни Нетты, ни Пэры, ни Данне, ни Пепси, ни Клары, ни Мурашки, ни Скунса, ни Исака, ни Берсы, ни Катти, а они все таращились на меня.

      Учительница была довольно молодая миловидная толстушка. В своем кремовом летнем платье она была похожа на сдобную булочку. Клубнично-красные губки улыбнулись мне, и она спросила:

      – Это ты – новенький? – спросила она.

      – Наверное, я, – ответила я как можно беспечнее.

      – Ты ведь должен был прийти еще вчера, верно?

      Ну что тут ответишь? Не рассказывать же, как дедушка в дамских сапогах заявился из больницы, чтобы умереть в нашем доме. Что проку? Скажешь правду – никто не поверит.