Избранные произведения. Артур Олейников

кипела!

      Алёша, первенец Арсения и Ксеньи Кашириных- бойкий десятилетний мальчик с дедам Никодимом, возили пшеницу на двор родного куреня, на телеги запряжённой двумя быками. Потом на ток. Обмолачивать.

      Старик Никодим пересыпал едрёные зерна и приговаривал:

      – Нема переводу – казачьему роду!!!

      – Почему деда? – спрашивал Алёша. – Потому что хлеба богато уродилось?

      – Хлеб сам не уродиться! Хлеб посадить надобно еще! Но наперед первым делом в Бога верить, чтобы ни какой скверы на урожай не нашел! Молиться!!!

      – А если не молиться?

      – Что значит не молиться? Без Веры… Без веры Бога нет казака! Но казак верит и от того нема ему переводу! А перестанут верить в Бога, в Землю, в Дон! Всё! На том и конец! Но не бывать этому!

      – Почему?

      – Почему, почему!!! Спать иди, подрастёшь всё сам поймешь! Доживешь до моих лет и узнаешь! Да помолись перед сном как учил тебя.

      Алеша смотрел на вековой потемневший образ Николая Чудотворца и улыбался. Он уж помолился, но отчего – то ему показалась, что Николай Угодник улыбнулся ему в ответ.

      И спалось так легко и светло было на сердце у Алёшки, чтобы так и спал и спал, но громкий стук приклада винтовке раздался в двери посреди ночи.

      – Открывайте кулаки! Открывайте проклятые! – раздавался за дверью и другой приклад разбил окно, коварной рукой открыв на ночь закрытые ставни.

      Глава семьи Никодим открыл темнея тучи. Никодима бесцеремонна оттолкнул красноармеец в буденовке за ним вошли еще несколько вооруженных людей в окружении комиссара с орденам красного знамени на груди.

      – Хлеб сдать! Сдать, весь, до последней меры!

      – Как весь? – ужаснулся Никодим. – А что мы есть станем?

      – Овес!

      – Я что по-твоему лошадь? – побагровел Никодим.

      – По мне все одно! Мы Вам казакам жизнь подарили, пощадили! Расплачивайтесь!

      – Добре! Любо мне всегда расплачиваться!!!

      Никодим вышел из комнаты и вернулся с шашкой на гало.

      – Ведь всё оружие было велено сдать еще весной! – с бешено сказал комиссар.

      – Так и сдаю!

      И от плеча до пояса разрубил комиссара И вслед раздался выстрел. Никодим упал замертво.

      – Всех убить, дом жечь, хлеб реквизировать, – закричал красноармеец сразившей первой пулей Никодима и вторым выстрелом убил Ксенью. Арсений закричал, изловчился, поднял шашку отца и одним ударам отрубил руку убийце отца и жены, вторым убил насмерть, и тут же повалился от нового выстрела сотрясшей прежде мирный дом

      Пелагея бабка Алёши шептала внуку:

      – Полезай под кровать и не шевелись, молчи.

      Алёша плакал.

      – Молчи! Ради Христа не плачь, убьют! – и сама вышла к палачам.

      – За хлебом пришли, а всех убили! И меня старуху убийте!! Убейте, забирайте хлеб и уходите!

      – Правильно карга говоришь! Мертвым хлеб не нужен! Нужен живым!

      Раздался выстрел.

      – Грузите хлеб!