Убить Еву. Дарья Щедрина

Евгеньевна уставилась куда-то за спину Ракитина и, криво усмехнувшись, произнесла:

      – О, легок на помине! Вот и сам господин Стародубцев идет в нашу сторону. С вашего позволения я откланяюсь. Не хочу встречаться с этим человеком.

      – Спасибо за экскурсию, – пробормотал Андрей Ильич уже в спину уходящей собеседницы и вдруг неожиданно спросил, – Галина Евгеньевна, скажите, а сами вы где были в день убийства Кочетова?

      Та остановилась и обернулась. Ее лицо искажала кривая надменная усмешка.

      – Я до позднего вечера была в лаборатории. Можете спросить у кого угодно. Вам подтвердят мои слова полтора десятка свидетелей.

      – Спасибо, вы очень любезны, – кивнул Ракитин и железная леди удалилась, высокомерно выпрямив спину.

      Андрей Ильич внимательно смотрел на высокого сутулого мужчину, что шел прямо на него, и когда тот поравнялся с ним, громко спросил:

      – Стародубцев Николай Сергеевич?

      – Он самый, – ответил тот, останавливаясь и с любопытством рассматривая лысого полноватого незнакомца.

      – Следователь Ракитин, – представился Андрей Ильич, – я расследую убийство Юрия Кочетова.

      – А-а, понятно. Я видел вас вчера на кладбище. Печальная история, очень печальная. – Стародубцев закивал головой, изобразив на лице дежурно-сострадательное выражение. – Чем могу быть полезен?

      – Как вы думаете, кто мог его убить?

      Стародубцев удивленно уставился на Андрея Ильича, подняв брови.

      – Да откуда же мне знать? Я конечно знал Юру, мы все тут друг друга знаем. Что и понятно, ведь работаем под одной крышей. Но личной дружбы с ним не водил.

      – Ну, а что думают ваши сотрудники? Ведь наверняка сплетни всякие ходят.

      – Я сплетнями, знаете ли, не интересуюсь! – Несколько секунд Николай Сергеевич изображал из себя оскорбленную невинность, но под испытующим взглядом следователя отбросил маску. – Ну, поговаривают, что это может быть связано с его амурными похождениями. Вам наверняка уже рассказали, что наш Юрочка был охоч до слабого пола. Он даже умудрился вскружить голову парочке моих лаборанток, стервец… Но, честно говоря, я в это не верю. Шекспировские страсти в двадцать первом веке? Не верю.

      – А с работой это могло быть связано?

      – С работой? – светлые глаза непонимающе взглянули на Ракитина. – Каким образом убийство может быть связано с работой?

      – Ну, то, чем Кочетов занимался в лаборатории?

      – Я понятия не имею, чем конкретно Кочетов занимался в своей лаборатории. Но грифа секретности на всех их исследованиях не было, это точно.

      – Николай Сергеевич, я слышал, что между вашими двумя лабораториями существует конкурентная борьба…

      Ракитин не успел закончить фразу, когда собеседник его усмехнулся и перебил:

      – Что там вам наплела мадам Воронцова? Удивительная