Дети вечного марта. Вера Евгеневна Огнева

ты есть, но для окружающих тебя как бы нет.

      – Я прикажу…

      – Где? – бык натурально удивился. – В Сарагоне? Ты, часом, провалами памяти не страдаешь? Дома приказывай. Тут – свободный университет.

      Как то ни печально, титулованному салажонку осталось согласиться и валить по добру поздорову. Разгневанный бык мог нешуточно навалять.

      Вчера младший Пелинор выслушал наставления брата насчет подготовки к зачету, покивал, клятвенно заверяя, что так оно и будет, но как только Влад шагнул за порог, выстучал в стенку Эда, и предложил:

      – Пошли за ним. «Под вязами» сегодня собираются выпускники и кандидаты. Гулянка будет – ого-го!

      – Нас все равно не пустят.

      – А мы на дерево заберемся и посмотрим.

      – Еще чего не хватало! Не буду я на дереве сидеть, – выпятил губу Эд.

      – Ну, как хочешь. Такая вечеринка раз в год бывает. Сиди дома, историю зубри, раз тебе не интересно.

      Эд соврал. Ему было еще как любопытно. Но сидеть на дереве и заглядывать в окошко, как там старшекурсники развлекаются, он почитал ниже своего достоинства. Ага. Так и просидишь с ним до третьего курса, с достоинством. Прав бык, тут университет. А титулы дома остались. Еще отец предупреждал: в Сарагоне ты – обычный студент. Учись сам за себя постоять. Или посидеть… на дереве? Очень уж хотелось.

      Тык-мык. Иван Пелинор ждал. Душевные муки товарища были на лицо.

      – Пошли, – наконец вымучил Эд.

      Они дождались густых сумерек и подались в сторону вожделенного кабачка. Когда приятели подошли к каменной коробушке под высокой черепичной крышей, ее, что называется, уже качало. Старые вязы, ровесники университета, обступали домик с трех сторон. Младший указал на толстый сук. Они по очереди вскарабкались по стволу и сели у основания ветви. Отсюда действительно можно было разглядеть, творящееся внутри. А там!..

      На столе плясала голая девушка! Совсем голая. Эд как увидел, чуть не рухнул на землю. Да еще Иван толкнул: гляди. Отплясывала, только черепки из под ног летели во все стороны. Голый по пояс Влад Пелинор размахивал в такт своей рубахой. Тут же мелькал давешний бык. И много других. Сигх с физического факультета охапкой держал женскую одежду. Вокруг стола сидели и крутились еще девушки. Окошко загородила узкая девичья, совершенно обнаженная, спина. Потом спину обхватили чьи-то руки и впечатали в оконный переплет. Переплет начал дрыгаться не в такт с музыкой.

      – Что это они? – удивился Иван.

      – Что, что! Трахаются, – пояснил, умудренный уже кое-каким жизненным опытом, Эд.

      – Но там же… это. Там же… смотрят.

      – Пошли отсюда, – Эду вдруг стало невмоготу.

      – Давай еще посидим, – задышал ему в ухо Иван.

      – Я ухожу.

      Спустится на землю, мешал товарищ. Уходить он категорически отказался. Эд начал его обползать, потому как прыгать было высоковато – и ногу свернешь, и шуму наделаешь. Там конечно все пьяные, а вдруг кто заметит?

      Но случилась досадная неприятность: на землю свалился Пелинор. Хоть и медведь. А собака Эд как раз удержался,