Фантазии женщины средних лет. Анатолий Тосс

животное. Жадное.

      – Это плохо? – спросила я.

      – Нет, не плохо. Только опасно.

      Это было смешно.

      – В чем опасность? Для кого? – засмеялась я.

      – Для тех, кто рядом с тобой. – Он задумался. – И для тебя тоже, наверное.

      – Так ты боишься меня?

      – Нет, пока нет.

      Я поняла, что он тоже улыбнулся.

      – Что это за энергия, Стив? – спросила я.

      – Энергия? – Он задумался. – Это энергия желания. Я всегда хочу тебя, и это порождает энергию. И она направлена только на тебя, и только ты можешь ее распознать. Это то, что называют химией.

      – Да, да, – согласилась я, – все так и происходит. Ты чувствуешь, что я тебя хочу, даже на расстоянии, даже когда я тебя не касаюсь, это в воздухе и направлено только на тебя. А я чувствую, что такая же энергия исходит от тебя, и энергия каждого из нас усиливает энергию другого.

      «Конечно, – подумала я, – это как снежный ком, и интересно, что бы случилось, если бы мы периодически не оказывались в постели и не разряжали эту энергию? Интересно, что бы произошло тогда? Наверное, что-нибудь не выдержало и разорвалось. Что бы это могло быть? – Я уже просто хулиганила. – Ну, у него-то понятно, хотя не дай бог, конечно, но что может разорваться у меня?»

      – Это вопрос? – сказала я вслух, и он ничего не понял.

      – Что за вопрос?

      – Что у меня может разорваться от напряжения?

      Большего ему не надо было объяснять, может быть, и коряво, но он все же умел пробираться по строчкам моей фантазии. «Фан-та-зии», зачем-то проговорила я про себя по слогам.

      Он усмехнулся.

      – Разорваться, говоришь. – Он опять усмехнулся. – Она не может.

      Мне показалось забавным, что он так безличен, еще двадцать минут назад у него было для «нее» множество имен, и все неожиданные, а сейчас от этой сытой расслабленности уже ни одного не осталось. Я покачала головой, но все равно получилось так, что потерлась щекой о его плечо.

      – Нет, – согласилась я, – никак не может. От напряжения уж точно. «Она», – я выделила это слово, пусть ему будет стыдно за такое обезличивание, – эластичная.

      – Эластичная, – повторил за мной Стив, благодушно соглашаясь.

      – Голова может, – предположила я.

      Я увидела его лицо, значит, он повернулся ко мне, и глаза оказались так близко, что я не выдержала и вцепилась зубами, впилась в его тело, не выбирая место, в первое, что попалось. Это был безумный, неуправляемый порыв, я даже испугалась на секунду, что не смогу удержаться, так сильно хотелось внутрь, в плоть. Но я все же остановила его и с трудом разжала зубы, а потом удовлетворенно посмотрела на сразу покрасневшие глубокие рубцы на его коже.

      – Полегчало? – с пониманием спросил Стив, но я уже снова лежала головой у него на плече, непонятно откуда возникший заряд почти весь вышел, и, чтобы выдавить из себя его остаток, я сказала куда-то в воздух:

      – Как же я люблю тебя!

      – Ты все-таки дура. Ты меня когда-нибудь прокусишь.

      Я улыбнулась, голос Стива был полон безразличия, если