Царский витязь. Том 1. Мария Семёнова

кинулся со всех ног, оскальзываясь, увязая в снегу.

      «Ивень, брат! Я не знал!»

      Тени облапили Ознобишу. Стали всовывать ему в руки заряженный самострел. А вот не на такого напали! Ознобиша больше не был напуганным, беспомощным малышом. Тени шарахнулись его гнева, как солнечного огня. Он наконец-то дотянулся до Ивеня. Ощутил тепло и боль его тела. Торопливо стал растягивать, срывать впившиеся верёвки…

      Ивень чуть приподнял голову. Улыбнулся братишке – грустно, уже с той стороны. Ознобиша близко увидел его глаза.

      Почему-то впрозелень голубые… Скварины…

      Он содрогнулся, сел в темноте. Явь с трудом пробивалась сквозь сонное видение, слишком яркое, яростное, живое. Было холодно, рука не находила рядом братейки. Наверно, это Шагала снова заплакал. Гнездарёнок часто плакал, когда выла Наклонная. Сквара его утешал…

      Ознобиша зябко передёрнул плечами. Снова лёг, закутался в одеяло… наконец понял, что вблизи никто не всхлипывал, не шептался. Сон постепенно редел. Чёрная Пятерь уплывала за снега и леса, за тридевятую овидь. Кругом всё основательней смыкалась каменная насущность Невдахи.

      Здесь Ознобиша пока не оставил никаких теней по углам. Он понемногу согрелся и крепко уснул.

      Ещё вечером на Ворошок нанесло косматую тучу. Правда, не с моря, а совсем с другой стороны. Во дворах и переходах Невдахи заметались призраки. Заголосили так, что расхотелось даже пугать друг дружку россказнями о неупокоенных Нарагонах, всюду ищущих родовое кольцо. Под утро стало тихо. Буря откочевала в сторону Кияна, покинув гряду в долгих саванах возвращённой зимы. Оттепель изорвёт морозные ризы, но сегодня мирская учельня прыгала через сугробы, умывалась белым холодом, кидалась снежками.

      Вышел хмурый, озябший державец, служивший в крепости ещё при боярине Сварде.

      – Шевелись, дармоеды! Ваши учителя снег должны разгребать?..

      Ознобиша с готовностью схватил лопату. Удивился, поняв, насколько, оказывается, тосковал по привычной работе, по северной зиме. Стужи в замке не бывало никогда. То ли от близости горячего водопада, то ли потомку героя вправду показали доброе место… Вот только зимы год от года делались всё суровей. Едва успели порадоваться весенним дарам, по обычаю присланным из Подхолмянки, – как задуло, как нанесло!

      – С дикомытской стороны веяло, – пропыхтел Ардван. – Чего хорошего ждать!

      Ознобиша хихикнул:

      – Мы с братейкой-дикомытом снега перекидали, сколько ты за всю жизнь не увидишь…

      Тадга широкой лопатой откроил от пухлого белого пласта. Упираясь, подгрёб на край площадки.

      – Так дело пойдёт, в долине зелёные пруды вымерзнут.

      Ознобиша принялся помогать. Ростом он был по ухо рыбацкому сыну, но сноровка любой дюжести сто́ит. Сугроб пошёл расти на глазах.

      – Выстоят пруды, – успокоил Ознобиша приятеля. – Они знаешь сколько добра в них сбрасывают? Всем городком. Тёплого…

      Ардван засмеялся, оттопырил гузно, хлопнул кожаной рукавицей.

      – Всё