Наследство рода Болейн. Филиппа Грегори

больше не будет. Я-то знаю – это неправда. Ей нужно жить как королеве, а если она глуповата и скучновата – тем лучше, на ее фоне я буду казаться еще ярче. Говорят, она любит уединение, говорят, голландцы вообще не едят мяса, только масло и сыр. Я-то знаю, это ложь – если не устраивать приемов, зачем тогда перекрашивать заново Хэмптон-Корт? Говорят, все придворные дамы уже назначены, половина уже в Кале – встречают новую королеву. Дядя просто пришел объявить, что я упустила свой шанс.

      Тут-то я пугаюсь по-настоящему. Знаю же – королевские племянницы Маргарита Дуглас и маркиза Дорсет согласились стать старшими придворными дамами. Неужели для меня все кончено?

      – Нет, – говорю я Марии Лассель, – не стал бы он приезжать, чтобы просто объявить – ты останешься дома, ты опоздала, для тебя нет места.

      – А если он только для того и приехал? Пусть это послужит тебе уроком. Давно пора исправиться. Стать придворной дамой потруднее, чем крутить любовь с Фрэнсисом Дирэмом. Настоящая леди не допустит к себе в покои девушку, связавшуюся с таким типом.

      До чего же несправедливо! У меня чуть слезы не брызнули.

      – Не плачь, Екатерина, у тебя глаза покраснеют.

      Быстренько зажимаю нос, чтобы остановить слезы.

      – Умру, если придется остаться здесь! Мне уже пятнадцать, скоро будет восемнадцать, потом девятнадцать, двадцать – выходить замуж поздно, так и умру тут, возле бабушки. Нигде не была, ничего не видела, никогда не танцевала при дворе.

      – Что за чушь! – сердито кричит Мария. – Как же ты тщеславна! А вот некоторые считают – для четырнадцати лет ты и так немало натворила.

      – Ничего, – отпускаю наконец нос, прижимаю ладони к лицу. – Ничего я не натворила!

      – Успокойся. Попадешь ты к королеве, – презрительно бросает Мария. – Дядя твой не упустит для племянницы такого места, как бы плохо ты себя ни вела.

      – Девочки говорят…

      – Дурочка, они просто завидуют. Останешься здесь – замучают тебя притворным сочувствием.

      Даже я понимаю, как это верно.

      – Пойди умойся. Твой дядя вот-вот появится.

      Несусь со всех ног, только на минуточку остановилась объяснить Агнессе, Джоанне и Маргарите – я точно знаю, что буду фрейлиной, и нисколько не верю их злобным наветам. Тут меня позвали: «Екатерина, Екатерина, он здесь!» Я со всех ног бросилась в гостиную – вот он дядюшка, греет спину у огня.

      Такого человека не отогреешь. Бабушка говорит, он – молот короля. Исполняет самую тяжелую, грязную работу. Кто возглавил английскую армию, разбил и покорил врага? Два года назад, когда я была еще маленькой, Север встал на защиту старой веры; кто тогда привел повстанцев в чувство? Он! Пообещал им прощение и отправил на виселицу. Спас королевский трон, избавил короля от необходимости самому подавлять крупнейший мятеж. Бабушка говорит, у него один довод – петля. Перевешал кучу народу, хотя в глубине души был на их стороне. Даже собственная вера не остановила его, его ничто не может остановить. По лицу