Ведарь Перевертень. Книга 1. Алексей Владимирович Калинин

выдыхает, когда щелкнул выключатель. Мужчина двигается на ощупь, шарканье приближается к соседней койке, жалобно тренькают пружины, проседая под грузным телом.

      Он ничего не спрашивает, а я не имею никакого желания отвечать. Свет от фонаря покачивается на потолке, расплывается. Я засыпаю, теряясь в догадках – что же произошло на злополучной поляне? Столько смертей… но это завтра, а сейчас лишь сон. Лишь сон и ничего кроме сна.

      Завтра…

      Всё завтра…

      Глава 8

      И снова ощущение, что я без тела. И снова темнота. И снова неожиданная картинка. Странные сны… таких раньше не было.

      Погожее летнее утро. Родители впервые берут в лес за поспевшими ягодами. Роса не успевает полностью высохнуть и я, четырехлетний малыш, трогаю травинки, наблюдаю за мелкими капельками, в которых переливается радуга.

      Мама? Папа? Мои родители? Если я их вижу, то ребенок – это я?

      Папа и мама ходят по большой солнечной поляне с двухлитровыми банками в руках, собирают тугие ягоды черники и ароматную землянику. Похожие друг на друга статью и осанкой, родители одеты в камуфляжные костюмы. На фоне зелени фигуры исчезают из вида, когда замирают, склоняясь над ягодным местом.

      – Эй, малый! Ты меня слышишь?– я пытаюсь докричаться до себя. До себя? До малыша! Бесполезно…

      Отец похож на киношного Геркулеса, такой же рослый и сильный, а мама на сказочную принцессу со светлыми волосами. Весёлые, улыбаются друг другу и соревнуются, кто больше соберёт.

      Корзинка, куда высыпается собранная добыча, находится рядом со мной, поэтому в скором времени ручонки и рот покрываются фиолетовым соком черники. Нет, я честно собираю ягоды, целых пять минут, пока терпение не заканчивается.Ведь ягоды такие маленькие: то выскальзывают из ручонок; то давятся, если пытаюськрепче ухватить. Да и маме надоедает, что зову каждый раз, когда попадается особо крупная ягода. Но она не понимает, как жизненно необходимо засвидетельствовать существование выросшего чуда. И тот колоссальный подвиг, что я срываюогроменную землянику, и ягода теперь катается по стеклянному дну, оставляякрасный след.

      – Эй, малыш! Эге-гей!!!– вновь никакой реакции…

      Сижу сейчас в тени кустов и лопаю добычу родителей. Попутно угощаю божью коровку. Глупое насекомое отказывается кушать землянику! Несколько раз подсовываю к черным усикам, но вредная букашка поджимает ножки, и на пальчик выползает капелька вонючей желтой жидкости. В конце концов, неблагодарному созданию надоедает активное внимание. Красно-черные крылья раскрываются, и насекомое уносится куда-то ввысь, к развесистым кронам сосен, которые тихо перешептываются между собой.

      Над кустом кружится большой слепень, но не садится – руки, шея и лицо намазаны какой-то мазью с пронзительным запахом из круглой красной баночки с желтой звездочкой на крышке. Сквозь трубное жужжание толстенного слепня пробивается далекий протяжный вой, словно кто-то плачет над умершим родственником.

      Снова тот вой, я его