Веления рока. Валентин Тумайкин

сказала это мягко, неуверенно. Она почувствовала, что в ее груди возникло какое-то странное волнение, и показалось, ощутила это с первого мгновения, как только его увидела. Она поняла – ей хочется быть рядом с ним, взглянула на него: «А ведь это так…» И внезапно смутилась, как будто испугалась чего-то. Ей показалось, что он заметил ее смущение и, пытаясь избавить себя от неловкого положения, сказала:

      – По-моему, мы заторговались.

      – Почему не хочешь познакомиться? – спросил он.

      – Потому что я замужем, – ответила Настя.

      – Муж – не стена, подвинется, – не восприняв ответ девушки всерьез, произнес он фразу, которую в таких случаях произносят все. – Я вечером приеду к тебе.

      – Я же тебе сказала: у меня есть муж.

      – Так я и поверил. Молодая еще.

      – Сам ты молодой… и неопытный. Давай-ка ближе к делу, – сказала она. – Мне надо две тонны орешника и полтонны семечек.

      – Так у тебя ж денег нет.

      – Все у нас есть! И деньги есть, и мужья есть! – сказала она как бы сама себе.

      – Хочешь, я тебе бесплатно продам?

      – Ну уж нет. Купить меня хочешь? А ты парень не промах, наверное, не первой мне предлагаешь?

      – Нет, тебе первой, ты такая девчонка, нормальная. Я честно говорю. Ты знаешь, я сегодня уголь загрузил плохой, пополам с отсевом. Давай, лучше завтра привезу орешник, без единой пылинки, покажи только куда выгрузить.

      Он взял ее за руку и потянул к дому. Настя покорно пошагала за ним, ощущая тепло его крепкой ладони. – «Что это со мной? – думала она. – Я должна отдернуть руку». Но не было сил сделать это. Она только спросила:

      – Куда ты меня ведешь?

      – Покажи точное место.

      – Вот здесь, – освободив все-таки руку, показала она на лужайку возле сарая с просевшей, похожей на двугорбого вер– блюда крышей.

      – Чего это у вас сарай такой горбатый, – усмехнулся Кучерявый.

      – Я и сама горбатая. Не заметил?

      – Сейчас проверим, – он неожиданно обнял ее.

      – Что ты делаешь? – почти крикнула Настя, и надавила обеими руками на его грудь. Оттолкнувшись, она одернула юбку и опустила руки.– Совсем сдурел!

      – Чего ты губы надула, скажи лучше, как тебя зовут?

      – Этого тебе знать не положено.

      – Я вечером приеду к тебе. Можно?

      – Не вздумай, муж дома будет. Он у меня злой.

      – А если его не будет?

      – А если ты не приедешь?

      – А если ты о соседке соскучишься и к ней в гости пойдешь?

      – Мою соседку Митькой зовут, замерзнешь, пока дождешься.

      – Это же, елки зеленые, катастрофа; лучше от любви умереть, чем замерзнуть, – сказал он и спросил: – Ну и как мне быть, по-твоему?

      – Просто не знаю, что тебе и сказать, – засмеялась Настя.

      Возникла пауза. Кучерявый озадаченно провел рукой по

      своей шевелюре. Настя, склонив голову немного набок, не могла оторвать глаз от его лица. Этот взгляд выдавал ее чувства. Она кокетливо покачивалась и казалась такой легкой, что достаточно одного дуновения ветерка, чтобы поднять ее на воздух. На ее щеках еще сохранился теплый след смущения, а темные глаза таинственно светились.