Скрываясь от гуронов. Нина Запольская

Нет-нет, сейчас капитан был ещё жив!

      И вообще, зачем вы про это спрашиваете? Ведь вы же умный человек!

      ****

      Вечером этого шумного и такого насыщенного разными происшествиями дня доктор Легг, капитан, мистер Трелони и Платон собрались вчетвером в кабинете у доктора, попивая португальское вино. После рассказа доктора Легга о погибшем матросе и его странном имени, джентльмены какое-то время потрясённо молчали, потом капитан решительно сказал, вставая:

      – Я завтра же попрошу разузнать об этом матросе одного ловкого человека – некого мистера Эрроу… Вы его, наверное, помните, господа. Он мне иногда оказывает кое-какие услуги.

      Мистер Трелони утвердительно покивал, а потом почему-то вдруг спросил у всех:

      – Джентльмены, а вы помните нашего гвинейского телёнка?.. Ну, которого капитану подарили?

      – Ещё бы, Джордж, не помнить, – ответил доктор Легг. – Ведь он был к вам так нежно привязан.

      – Кто нежно привязан? Капитан или телёнок? – спросил Платон со своего места в дальнем кресле.

      Доктор первый прыснул от смеха, а когда общее оживление утихло, он ответил:

      – Телёнок, конечно… У него сейчас, наверное, огромные рога… Лирообразные.

      Тут доктор посмотрел на Платона и сказал ему строго:

      – Я говорю о телёнке, принц… Рога – у телёнка.

      Платон, как обычно, улыбался во весь толстогубый рот, а капитан сказал спокойно, не обращая внимания на разъяснения доктора про рога:

      – Да, у него огромные рога могли вырасти.

      Потом он потёр пальцами порезанный бритвой подбородок и добавил отрывисто, перекатившись с носок на пятки:

      – Если его не съели, конечно.

      – Нет, фульбе совсем не едят говядину, – авторитетно заверил всех мистер Трелони. – Они её копят на чёрный день.

      – Ну, тогда его продали кому-то или променяли, и те его съели, – сказал капитан, он сел и пригубил вино из своего бокала.

      – Нет, Кузнец не продаст, – уверенно отчеканил доктор.

      – Если его самого не съели, – сказал капитан, снова сделав глоток из своего бокала.

      Все замолчали, вспоминая события почти пятилетней давности. Потом капитан спросил у мистера Трелони:

      – Вы давно не получали известий от дона Родригу?

      – Он недавно писал ко мне, – ответил сквайр. – Он полюбил ходить с капитаном Перэ на скалы и наблюдать чаек.

      Никто ничего на это не сказал, и сквайр произнёс в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием свечей:

      – Вы ещё не знаете, Дэниэл… Но у меня опять началась лихорадка.

      Капитан встревоженно посмотрел на сквайра, пытливо вглядевшись в его бледное, почти восковое лицо.

      – И какая-то странная лихорадка, я не знаю, как это понимать, – огорчённо пояснил доктор и тоже замолчал.

      – Столько лет было всё тихо, а этой весной начались приступы, – опять заговорил сквайр. – Причём странная такая регулярность – как увижу воду.

      – Какую воду? – ошеломлённо спросил капитан.

      – Любую… Пруд, реку, озеро…