Человек 6. Невозвращенец. Олег Александрович Мухин

насторожился я.

      Кирилл ещё раз потёр переносицу и, словно кадет-новобранец, доложил по форме:

      – Товарищ начальник Центра управления полётами, прошу вашего разрешения на продление срока действия моей космической командировки, ввиду хорошего физического самочувствия, а также в связи с незавершением ряда научных экспериментов, проводящихся во благо планеты Земля в целом и всего человечества в частности.

      Я опешил от этих его слов, подумал: «Цирк «Шапито», ей-богу; балаган!», а вслух произнёс:

      – Ты, случаем, не шутишь? Сегодня ведь не первое апреля, друг мой.

      Но, судя по всему, он не шутил. Он посмотрел на меня, не мигая, снова потёр переносицу и на полном серьёзе повторил:

      – Господин Дятлов А. А., необходимо ваше «добро» на продолжение моего пребывания на борту международной орбитальной станции «Альфа». Командир корабля «Союз-2ТТ» Аверин К. З.

      С минуту я пораскинул мозгами, понял, что он меня не разыгрывает, и что дело действительно принимает серьёзный оборот, стал выяснять реальную причину его поступка.

      – Капитан Аверин К. З., – сказал я жёстко, – что-то я не улавливаю сути происходящего. Вы пробыли в космосе больше тысячи суток, то есть порядка трёх лет. Ваше имя будет вписано в Книгу рекордов Гиннеса. По возвращении домой вы получите очередное воинское звание и вторую звезду героя, на родине установят ваш бронзовый бюст. Вам что, этого мало? Чего вы добиваетесь?

      Но он хранил гробовое молчание и только интенсивно тёр переносицу; видимо, здорово нервничал.

      – Вы, наверное, забыли, – продолжил я, – что завтра в четыре двадцать девять по Москве экипаж «Союза-2ТТ», состоящий из вас, бортинженера Перепёлкиной и космического туриста Бэсинджер, должен отбыть на Землю. Вы, капитан, похоже, запамятовали, что не вы один находитесь на космической станции «Альфа», что вы по-прежнему служите в армии России, и что в Санкт-Петербурге вас ждёт ваша любимая жена.

      Однако на брошенную мной фразу о его жене он никак не отреагировал, даже бровью не повёл, чему, кстати, я очень про себя порадовался, а ответил мне всё в том же духе:

      – Я настаиваю на продлении миссии.

      Упёрся, как баран.

      – Вам нет никакой нужды дальше оставаться на станции, – гнул свою линию я. – Вы благополучно отбыли запланированный срок непрерывного пребывания человека в невесомости. Научные эксперименты, не законченные вами, закончит новая экспедиция. Как единственный опытный специалист, вы отвечаете за жизни ваших коллег-женщин и их успешное приземление. Ваша миссия завершена. Чего непонятно?

      Но он опять в ответ не издал ни звука и только мрачно позыркивал на меня исподлобья своими карими, слегка прищуренными глазами.

      Я увеличил изображение, приблизил его лицо к себе. Подумал: «Да, постарел, ты, брат, за три-то года. Поседел, полысел, осунулся, вон какие морщины у тебя на лбу появились, прямо марсианские каналы, не меньше. Что же ты, дорогой, у меня выторговываешь? Чего урвать хочешь, шантажист хренов?»

      И тут, как солнца луч из-за туч пробился, до