В гранитных ладонях. Анна Смерчек

Исаакия Асе удавалось полностью ощутить и оценить, лишь войдя в собор, оказавшись под сводом гигантского купола, где на высоте восьмидесяти метров над узорами мраморного пола парят очертания белого голубя – такого воздушного, легкого. Ася всегда любила ловить искреннее удивление на лицах своих экскурсантов, когда говорила им, что эта воздушная фигурка в луче света – на самом деле скульптура, выполненная из посеребрённой меди, размером метр на полтора, висящая на внушительном стальном тросе.

      Пока отстояли за билетами и поднимались по гигантским ступеням в собор, герр профессор архитектуры обрел былую решительность. Как это часто случается с людьми сдержанными, проявив несвойственную им откровенность, он уже сожалел об этом и, кажется, даже по мелочи мстил Асе за то, что она стала свидетельницей его слабости. Выверенную и заученную, обкатанную не на одном слушателе, Асину экскурсию, он начал рушить с первых шагов. Рассказ о сюжетах многочисленных фресок и мозаик зарубил на корню («Не трудитесь, я знаю библейские сюжеты»). Объяснения особенностей православной службы решительно отмел («Это здание интересует меня исключительно с архитектурной точки зрения»). При этом посматривал на неё, словно ребёнок, пробующий границы дозволенного. Ася потихоньку давила в себе нарастающее раздражение, но тут герр Клуге заприметил в западной части собора макеты: инженерные конструкции, которые когда-то, более полутора веков назад, были задействованы здесь во время строительства, и устремился туда, не дожидаясь своего гида.

      Эта часть экскурсии всегда была самой сложной для Аси. Чтобы объяснить, как на болотистой почве выстроили здание высотой больше ста метров, весом почти триста тысяч тонн и площадью не меньше гектара нужно было для начала самой это понять, выучить какие-то термины и цифры. Одна только идея такого строительства, настойчиво владевшая умами людей того времени, была Асе не понятна. Что заставляло их раз за разом пытаться воздвигнуть величественное здание на болотистом речном берегу? Ведь современный Исаакий был уже четвертой такой попыткой. Что за сила побуждала их выдумывать сложные механизмы, доставлять откуда-то издалека тонны камня, пригонять сотни рабочих, многие из которых погибали здесь? Ася ловила себя на том, что подобный масштабный проект никогда не пришел бы ей в голову, владей она этими землями. Вероятно, она просто врыла бы скамеечку, чтобы сидя на ней любоваться течением реки.

      Тем временем герр профессор с восторгом принялся осматривать макет.

      – Видите, здесь показаны чугунные во́роты, – пыталась комментировать Ася, сама не до конца понимая инженерный замысел. – Их было шестнадцать и на каждом работало по восемь человек. Одна колонна весила больше ста тонн: их вытесывали из цельного куска гранита. Чтобы поднять её рабочим, вращавшим вороты, требовался почти целый час. Эти технологии были настолько удивительны для девятнадцатого века, что первую колонну устанавливали в присутствии царской семьи и иностранных гостей, а на площади собрались толпы горожан, чтобы поглазеть на это событие.

      Асины