Старинные рождественские рассказы русских писателей. Сборник

она? Здорова?

      – Ничего-с, веселые такие; об вас только все вспоминают.

      Я велел кланяться и уехал. На другой день рано утром ко мне явился посыльный с письмом. Оно было от Жени. Она убедительно просила приехать к Лихачевым к обеду. «Непременно», – подчеркивала она.

      Я приехал.

      Она радостно встретила меня.

      – Наконец-то! Наконец-то! Разве можно было так долго оставаться? Мы все здесь, особенно я, соскучились без вас, – говорила она.

      – Не думаю, – сказал я, слегка улыбаясь. – В «Ливадии»…

      – Ах, как там было весело, милый Сергей Иванович! Как весело! А вы не рассердитесь? Нет? Скажите, что нет, – вдруг как-то робко, тихо проговорила она.

      – Что такое?

      – Я завтра еду в маскарад. Какой костюм! Я… нет, я вам теперь не скажу. Вы завтра будете у нас?

      – Нет, не буду. Завтра весь вечер я буду занят.

      – Ну так я заеду перед маскарадом. Можно? Позволите?

      – Хорошо. Но с кем же вы едете? С Метелевым?

      – Нет, нет! Мы одни, с Павлом Ивановичем. Но Сергей Васильевич будет. И знаете, что еще?

      – Что?

      – Нет, не скажу. Так завтра! Да? Можно?

      – Можно.

      – Милый! Хороший!..

      Вошла девушка и позвала нас обедать.

      Я сидел в своей комнатке, в той самой, где сижу и теперь, маленькой и сумрачной, и писал торопливо газетный фельетон, когда вдруг раздался в передней сильный звонок и послышался серебристый голосок Жени: «Дома? один?»

      – Дома-с, пожалуйте! – отвечала прислуга.

      Дверь с шумом отворилась, и в комнату влетела… Гретхен! Да, Гретхен, настоящая гётевская Гретхен!

      Я встал к ней навстречу, взял за руку и долго не мог отвести глаз от этой милой изящной фигурки, от этого дорогого мне ребенка!

      Ах, как она была прекрасна в этот вечер! Она была обворожительно хороша! Я никогда не видел ее такою. Лицо все сияло, игра какая-то особенная виднелась в каждой черте, в каждой фибре ее лица. А глаза, эти голубые, прелестные глаза блестели, светились…

      – Не правда ли, хороша ведь я? – вдруг промолвила Женя, подходя ко мне, и обняла меня.

      У меня помутилось в глазах, когда она крепко обхватила меня руками и близко, близко приблизила ко мне свое лицо. «Или теперь, или никогда», – промелькнуло в моем сознании.

      – А ты хотела, чтобы тебя находили такою? Чтобы ты нравилась? – проговорил я полусознательно.

      – Да, – пролепетала она. – Впрочем, нет! – вдруг спохватилась она. – Зачем? Ты ведь меня любишь… и еще…

      Она вдруг почти совсем прижалась ко мне и повисла на моей шее.

      – Хороший мой Сергей Иванович, знаешь, что я хочу сказать тебе?.. Сказать?

      – Что такое? – едва мог выговорить я от того волнения, которое охватило меня. – Скажи!

      – Ты ведь друг мой, да? Ты ведь порадуешься за меня, за твою Женю?

      Сердце мое с болью сжалось, как бы от предчувствия чего-то недоброго.

      – Что такое? – только и мог я выговорить.

      – Я люблю его, хороший мой!.. Люблю…