Стратегия гламура от души до макияжа. Самоучитель для женщин. Николай Тимофеев

живи беспечно:

      В день грядущий веры нет.

      Пусть почести влекут неугомонных,

      Палаты, храмы, толпы у ворот,

      Сокровища, что тысячи забот

      И тысячи ночей несут бессонных.

      Волшебные цветы лугов зеленых,

      В прохладной мураве журчанье вод

      И птичка, что любовь свою зовет,

      Влияют благотворней на влюбленных.

      Лесные дебри и громады гор,

      Пещеры, недоступные для света,

      Пугливая дриада, быстрый зверь…

      Лишь там передо мной прекрасный взор,

      Которым – пусть в мечтах – не то, так это

      Мне наглядеться не дает теперь.

      Ненча из Барберино

      Я посвящаю песню милой даме,

      Прекраснее которой не найдешь.

      Пылающему сердцу временами

      На месте оставаться невтерпеж.

      Она стрельнет горящими глазами —

      И кончено: свободы не вернешь.

      Я в город ездил, езжу по округе,

      Но равных не встречал моей подруге.

      Я в Эмполи и в Прато был не раз,

      И в Борго, и в Мангоне, и в Гальяно,

      В Сан-Пьеро торговал и здесь у нас,

      На самой верхотуре – в Декомано.

      Один базар меня одним потряс,

      Другой другим, но должен без обмана

      Сказать: нигде торговли лучше нет,

      Чем в Барберино, где живет мой свет.

      Я благородней Ненчи ненаглядной

      Девиц не видел, не встречал скромней;

      Ни у кого такой головки ладной

      И светлой нет, как у любви моей.

      По-праздничному на душе отрадно,

      Когда глазами я встречаюсь с ней.

      А дивный носик моего кумира —

      Ни дать ни взять работа ювелира.

      Кораллам губки алые под стать,

      За ними два ряда зубов белеют —

      И в том и в этом штук по двадцать пять,

      И снег ланиты посрамить сумеют —

      Не надо и к белилам прибегать,

      И круглый год на щечках розы рдеют,

      Всегда, что называется, в цвету.

      Как не влюбиться в эту красоту?

      Ее глазам мужчины знают цену.

      Еще бы! Ненча, бросив взгляд-другой,

      Прошьет не то что сердце, но и стену,

      Тогда как сердце – камень у самой.

      Поклонники за нею, рады плену,

      Таскаются хвостом, и, сам не свой,

      От зависти я помираю черной,

      Что нет меня среди толпы покорной.

      Я целый день махать мотыгой мог,

      А нынче – дудки: как ни лезь из кожи,

      Дай бог, чтоб сил хватило на часок.

      Я высох, как подстилка из рогожи:

      За стол сажусь – не лезет в рот кусок.

      Любовь меня измучила, и все же,

      Сказать по чести, я и впредь готов

      Мириться с крепостью ее узлов.

      Я сравниваю Ненчу с городскими —

      Она не хуже тысяч городских

      С хорошими манерами своими,

      С уменьем изъясняться вроде них.

      Глаза что уголь, волосы над ними —

      Под цвет снопа и книзу из прямых

      Становятся