Тень на камне...... Ольга Трунова

которого уже доставили в подземную тюрьму, находящуюся в этом же здании.

      – Наконец-то, – недовольно встретил он своего агента. – Почему так долго?

      – Простите, господин мой, я должен был организовать вашу встречу сегодня вечером.

      – Ах да, я забыл, – Саллай тряхнул головой. – Ну и что там?

      – Все в порядке.

      – Хорошо. Тогда начнем, – и советник царя распорядился привести пленника.

      Представший перед ними человек выглядел довольно жалко. Темная старенькая туника была в нескольких местах порвана при схватке во время задержания. Потрепанный кукуль, который он держал в дрожащих руках, тоже имел солидный возраст. Переминаясь с ноги на ногу перед сидящим в кресле Саллаем, за спиной которого облокотился на деревянный расписной ларь Иллута, задержанный из-под спутанных волос переводил с одного на другого испуганный взгляд круглых черных глаз. Советник царя начал допрос.

      – Твое имя?

      – Дримиле, – услышав охрипший тонкий голос пленника, Саллай чуть заметно кивнул своему агенту, после чего продолжил:

      – Ты не похож на эллина.

      – Я египтянин.

      – Почему же ты зовешься по-эллински? Значит ты лжешь, это не настоящее твое имя.

      – Я говорю правду, – горячо возразил пленник. – Я родился в Набатее, и меня так назвала мать, хотя сама она идумеянка. Но в то время было принято давать детям эллинские имена.

      – Что-то путано. Если твоя мать идумеянка, почему же ты говоришь, что египтянин?

      – По отцу. Он был одним из тех александрийских мастеров, которых префект Египта предоставил вашему тогдашнему царю для строительства дворца. Работа длилась почти десять лет, и мастерам разрешено было обзавестись семьями. Потом префект по изволению императора Клавдия разрешил мастерам, которые захотят, остаться здесь навсегда. Это было незадолго до смерти Клавдия. Мой отец остался, работал в Рекеме, Бостре, других городах. Но, когда мне было десять лет, отец умер, а через год умерла и мать. Я стал бродяжничать…

      – А как ты оказался в Махозе? – вступил в разговор Иллута. – Ты ведь был рабом у иудейского купца Шимеона, не так ли?

      – Верно, господин. Как-то я пристал к одному каравану, который шел в Иудею, и по дороге заболел. Это было как раз в Махозе. Жена моего будущего хозяина Саломея оказалась доброй женщиной. Она дала мне кров, пригласила целителя, который меня вылечил, и в благодарность я остался у них.

      – Но при задержании ты представился вольноотпущенником.

      – Это так. Я работал на плантациях Шимеона двенадцать лет, а потом, когда хозяин умер, Саломея дала мне вольную. Сначала я нанялся помощником к купцу…

      – Ну довольно с нас деталей твоей жизни, она нас мало волнует, – Саллай нетерпеливо передернул плечами. – Расскажи лучше, да поподробнее, о том, когда тебя завербовали римляне и какие задания ты для них выполнял?

      Дримиле весь сжался и исподлобья взглянул на хмурое лицо допрашивающего:

      – Что