Хрестоматия по сравнительному богословию. Коллектив авторов

не прерогатива лишь отдельного епископа. Впрочем, Римский епископ нередко являлся достойным представителем апостольского Предания.

      Особенно важную роль в защите чистоты веры и церковной дисциплины сыграл ряд пап IV и V веков рука об руку с великими защитниками православия на Востоке – великими отцами Восточной Церкви. Афанасий во время своего изгнания нашел приют, поддержку и защиту у папы Юлия. Благородна и мужественна была роль папы Иннокентия I, единственного, энергично выступавшего на защиту Иоанна Златоуста, невинно осужденного беззаконным лжесобором[94]. Конечно, как и в IV веке, сыграло тут роль и независимое положение Римского епископа по отношению к Константинопольскому базилевсу. А полвека спустя попранная церковная правда нашла себе твердую опору в лице папы Льва I, единственного смогшего властно протестовать против Ефесского «разбойничьего собора», который поддерживался всем авторитетом власти императора Феодосия II. И здесь опять независимое положение Римского епископа по отношению к светской власти было важным фактором. Все это: и независимость по отношению к светской власти, и первенство чести, признанное всей Церковью за Римским епископом, и ряд энергичных лиц на епископском престоле Рима с ярким сознанием своей ответственности за судьбы всей Церкви Вселенской[95](недаром они первые по чести среди братьев-епископов и представители всего христианского Запада!), и особенно память и пример первоверховных апостолов, и в первую очередь апостола Петра, живые традиции его подвига и его веры, предносившиеся столь часто духовному взору лучших представителей римской общины и римского епископата[96],– все это содействовало росту удельного веса Римской кафедры в жизни всей Церкви.

      Духовная связь преемственности с апостолом Петром, ярко ощущаемая Римскими епископами и римской общиной, сыграли особенно значительную роль в этом процессе. Так, например, папа Сириций заявляет, что он несет тяготы всех братий, подвергающихся испытанию, или, вернее, «это бремя несет в нас блаженный апостол Петр, который – в этом мы убеждены – нас защищает и хранит во всем как наследников его правления». Уже Поместный Сардикский собор в 343 году подчеркивал высокое достоинство Римской кафедры словами: «Почтим память святейшего апостола Петра».

      Православный Восток в лице своих великих богословов – отцов Вселенской Церкви защитил на почве богословского умозрения чистоту веры от еретических нападок; православный Запад, менее затронутый богословскими спорами, оказал, особенно в лице высокоавторитетных предстоятелей древнеапостольской Римской кафедры, мужественную и стойкую помощь православному Востоку в его борьбе с ересью. Православный Восток в эпоху Великих Соборов имел руководящую роль – за исключением IV Собора, где руководящая роль принадлежала папе Льву I, – в богословской защите и в формулировке истинной веры Церкви; православный Восток оплодотворил мысль православного Запада. Запад же православный, более практический, менее умозрительный,

94

Иоанн Златоуст пишет папе Иннокентию I из изгнания: «…Хотя мы и разделены огромным расстоянием, но мы чувствуем, что мы близки от благочестия вашего и что каждый день мы вместе, ибо очами веры мы видим ваше душевное мужество, благородство чувств ваших, ваше незыблемое постоянство и то постоянное и мощное утешение, которое мы получаем от сего».

95

Так, папа Сириций заявляет, что он – епископ, «cui omnium Ecclesiarum cura est» – «имеющий попечение о всех Церквах»; папа Лев I пишет константинопольским монахам: «Curam Ecclesiae universalis habemus» («мы имеем попечение о Вселенской Церкви»).

96

Так, например, папа Сикст III в Послании к Кириллу Александрийскому, составленном на Поместном Римском соборе, собравшемся в 433 году у гробницы святого Петра, пишет, что сам апостол Петр невидимо председательствовал на этом соборе (Jaffe' [издание Жаффе], № 391).